Метры

Терроризм – многоглавая гидра.
Действует эта гидра хитро.
То устраивает взрывы в метро,
То взрывает ГЭС из-за халатности «Русгидро».

Власть произносит гневную речь.
Но как же все головы гидре отсечь?

Задача эта проста ли?
Как сделать так, чтоб вновь не вырастали?

Снова взрывы. И крови потоки льются.
Эта гидра – сестра контрреволюции.

Я тебя вижу.
Ты от меня в ста метрах.
Я подхожу ближе.
Прикосновенья ветра.

Взгляд нежный
И слов больше не нужно.
Я тебя целую
И рассужденья чужды.

В темноту
За звездой до рассвета
Я уношусь в даль
Зима становться летом.

Вибрация?!
Но где? Откуда?
Открыты глаза,
Но темнота повсюду.

Тусклый свет
И вот его источник
Мой телефон
СМС "Спокойной ночи".

Пахло сладкой бурлящей весной,
Нашей встречи предчувствие сердце
Зажимало с больной частотой,
Превышающей тысячу Герц, но

По пустынному городу вновь
Согревая дыханием пальцы,
Я иду без ключей и замков,
Улыбаясь далеким скитальцам.

Ты ворвался бушующим ветром,
Так по-детски смеялись глаза,
Расстоянье сближение метром
Обернулось, и по волосам,

Чуть скользнул твой порывистый шарфик,
Прикоснулся к нему мой платочек -
Надпись для будущих эпиграфик:
"Разошлись без вопросов и...

Гробик с сосновых досок. Тряпичное тело.
Два метра, окончена канитель.
Душа, словно птица, глядит на постель несмело,
её голосок – переливчатая капель.

Противны ей похороны, панихиды,
скачет по веткам красных рябинных кустов,
лишь в изумлении, не скрывая обиды,
смотрит на землю среди остальных крестов.

Так птичка на птичку смотрит, когда подруга трепещет,
сломанной лапкой, в бессилии взлететь.
Так собирают покойника старые вещи,
стараясь на фото покойного не смотреть...

Беззаботность шагает рядом. Ты будь ей верен!
Боже мой - как же радостно с нею жить!
Словно в детстве - глаза открыты и мир безбеден,
Воздух свеж и так хочется просто быть.

Быть не думая ни о чём - не ждать и не верить,
Не пытаться стать лучше (напрасен труд)
Жизнь, как реку летом - не метром - задором мерить.
А при случае знать, что тебя спасут.

В прекрасном городе Воронеж с детства друга два
Вовка и Серёга любили девочку одну всегда
Бывало все, и дрались и мирились за неё
Однажды Вовка друг сказал Серёге
Ты друг мой любишь, так вперёд, я не помеха
Третьим быть мне ни к чему, и не хочу, она твоя
Прошли года, ребят забрали в армию в Афган
Их провожали всем двором, и вся родня
Серёгина невеста провожала и Серёгу и меня.
Случилось так, что друга два в одну пехоту угодили
В месте там служили, и вот момент пришёл
Пехоту эту в...

Тихо вечер наступает
В сером городе промозглом.
День рабочий завершился,
И народ спешит домой.
Все идут, не замечая
Серых зданий мрачный комплекс,
По периметру обшитый
Сеткой-рабицей стальной.

Не тюрьма это, не зона -
Это детский спецприемник.
С виду сразу и не скажешь,
Но - смотрите - я не вру!
К сетке-рабице прижавшись,
В уголке стоит ребенок
И огромными глазами
Грустно смотрит в тишину.

Этот нежный человечек
В сером небе что-то видит -
Без родителей...

До перекрестка метров сто, сто пятьдесят -
На полчаса… Плетемся, словно черепашки…
И кто сказал, что чуть быстрее левый ряд?
Наверно, ты, болван китайский – смайл-ромашка…
Что улыбаешься, танцуя предо мной
В вечернем зареве загадочно-игриво?
Хотя… на самом деле ты такой смешной,
И без тебя мне было б здесь сейчас тоскливо.
А время-мельница вращает жернова…
Эх, гости ждут меня на мой же день рожденья…
Стоит все наглухо – родимая Москва
Приносит искренне подарки-поздравленья.
Ну, что...

Осенний дождь стучал железной крышей,
Всё не спалось , рассвет едва , едва ,
Гулять хотел , на улицу не вышел ,
А так болела нынче голова …

Давление наверно подскочило ,
Так чай попил , прошло едва , едва ,
Всё вспоминал - как жил и где носило ,
Эх ты моя шахтёрская судьба …!

Эх, сколько метров дали мы проходки -
На «Воргашорской» в каменном аду ,
А Сахаров прошёл свой путь геройски
И получил геройскую звезду …

Я вспоминаю то , что было раньше,
Теперь осталось только...

Истративший веру в прекрасное гроно
промокши измятый желтеющий лист
что с раннего детства привольем природы
был столь идеален и внутренне чист
чрезмерно швырялся волею ветра
изрядно познавши и взлёт до небес
и в меру паденья песчинкой в болото
явился несчастьем – в гнидалище мест…

Истративший веру в любимое кредо
бесславно завядший сереющий лист
что жил по соседству в златой колыбели
она ж вышивала сей радужный криз
безмерно встрепавшись могуществом цвета
невольно распавшись...