Метр

"Т-р-р" -сорочий клич, трещит трещотка,
Тремоло литавр и птичья трель...
Как солдаты, звуки строем четким
маршируют. Код программы -"Л".
Ритм меняем, вводим контрабасы,
Флейту глушим, время скрипкам петь.
Дробь добавим от копыт Пегаса
и само собой тарелок медь.
Фа мажор нам подойдет, пожалуй.
Высоко?Всего-то си бемоль!
Все готово. Запись.Пять каналов
совмещаем, тоном выше, соль...
Два куплета и рефрен в три слова.
Записали. Песня на века...
"Классно выглядишь.Подбросить...

- А ну-ка, подсудимый, всю правду говорите,

Как всё происходило, суду вы опишите.


- Да, что уж тут рассказывать: - вернулся я домой

С работы очень поздно, со смены трудовой.

Жена лежит в постели и смотрит на окно,

Окно открыто настежь (но жарко всё ровно)

А за окном мужчина в одних трусах бежит.

Обычно я спокойный, но тут как динамит,

От ревности взбесился и тумбочку схватил

И с двадцати двух метров ей в гада засадил.



- Скажите потерпевший, как всё...

Двоюродные братья за столом,
Один из них приехал из Израиля,
Общались, вспоминая о былом,
«И так далее, и так далее, и так далее»…

Я - русофил, с заметной сединой,
Терзался мыслью, предвкушая главное -
Ответ(!), который даст(?) полуродной,
«И так далее, и так далее, и так далее»…

Полу еврей - мой брат, – полу еврей!
Пять лет уже, как подданный Израиля,
По Батюшке - ментальный прохиндей,
«И так далее, и так далее, и так далее»…

Мамам – Фетисовы, - из мест
Смоленских, до...

Красным цветом горит светофор
Он подмигнул мне глазом
Он хочет чтоб я пошел
Вслед за ним разом.

Я поддался шагнул вперед
И на встречу мне едет машина
Он тормозит, но гололед
И за рулем орет мужчина.

Через секунду почувствовал удар
И пролетев пять метров
Увидел я свет фар
Как будто в километрах.

Понял что теперь мне не жить
И не думать о чем-то хорошем
Все что было со мной и будет
Все теперь это осталось в прошлом.

Едва забрезжил свет бесформенного утра
Очередного дня беззимья по зиме,
Как ожила тропа, сверкая глянцем ртутным
Эмалевых осколков неба на земле.

И караван фигур, темнеющих на сером,
Змеясь, пополз к порталу щупалец метро,
Вбирающему жадным, ненасытным жерлом
Фигурку за фигуркой в гулкое нутро.

Скрежещет сталь о сталь, пронзая корневище
Колонии бетонных сот aeterna urbs,
Спрессованные вхруст, тела свободы ищут,
Глотая пыль времён кольцом отверстых уст.

И к свету выносил...

Колокол – в уши,
В сердце, до дрожи.
Брось все, и слушай.
Встань! Ты ведь можешь.

Хватит, довольно!
Нравятся цепи?
Горько и больно
В метре от цели

С клеткой смириться.
Вверх! Еще выше!
Страшно разбиться?
Верь в себя! Слышишь?

Отчего-то зимой понимаешь, насколько мы смертны.
Равнодушный диагноз - зима... Он пять месяцев длится.
Жизнь длинна - кто-то скажет, но это неверно,-
не длиннее зимы, не короче иголки от шприца,
не чернее исколотых вен, не кислей, чем таблетки,
не белее измятой постели, похожей на клетку.

Равнодушно смотрю в потолок - где болезненно-четко
золотые глаза моей маленькой смерти-волчонка,
как мои, от бессонных ночей и надежд потемнели...

Снова слово "люблю" мне любимый сказать...

В истоме нежной жмурятся коты,
воркуют голуби - любовное похмелье.
В метро лесном прорыли ход кроты
до станции "Подснежники апреля".
Король напялил шутовской колпак
и ну, строчить весенние указы...
По новым правилам обязан всяк дурак
Смеяться над собой в день по три раза.
Кривое зеркало - в музей, как экспонат!
Хохочет филин -властелин потемок.
Последний грош ценнее ста карат
для нищего с дорожною котомкой.
Прокисли дрожжи старых добрых дней,
от голода свело придворных скулы...

Июль, июль... Упасть в пруды и кануть,
пропасть безвестно, словно поцелуй...
А зноем злым расплавленная память
стекает в пыль проклятьями. Июль...
Плывут в вареном воздухе предместья
больные бесприютом воробьи,
несут прохожих, как дурные вести,
асфальтовые липкие ручьи,
а над Москвой течет невнятный запах
смертей нелепых в толчее метро.
Июль, июль... Макушка летних страхов
уставших арлекинов и пьеро...

Наш мир назойлив,
суетен
и тесен,
он заставляет
встраиваться в ритм...
А мне бы -
в глушь
провинциальных
весей,
чтоб всех - забыть,
и знать, что - сам забыт...

Забыть,
забыться,
заблудиться
в просторах
брошенных степей,
стать вольным зверем,
вольной птицей,
лишь так
душа
освободится,
и я смогу
смотреть
на лица
людей моих
прошедших дней.

Я миром пойман,
связан и
закован,
меня несет
течение толпы...
А там,
в глуши -
обилие
такого,
что без него -
задушено...