Металлический блеск

О, эта праздная небрежность, когда краса так дивно манит,
И что нам остается? Нежность. И пусть иллюзия обманет.
Мы в том театре, как актеры, готовы снова раствориться.
Печаль, она проходит скоро. И очень страшно воплотиться.

О львицы дивные, вы снова небрежно смотрите на мир.
И больше нет пути иного, как только распрощаться с ним,
Когда прекрасная эпоха, растает, словно этот сон.
Останется лишь профиль Блока, потом растает даже он.

В театре, где мы все играли себя, а может быть иных...

Я так скучаю по твоей улыбке,
По этим теплым, ласковым губам.
Свиданья коротки, мечтанья зыбки,
Но даже этого я не отдам!

Я ни за что на свете не сменяю
Твой блеск в глазах и эту дрожь в груди.
Не забывай меня, тебя я умоляю!
Побудь со мной еще, не уходи!

Я, Луций Домиций Агенобарб,
рожденный в Анции,
точно с восходом солнца,
лишенный нежности,
приученный ко лжи,
умалишенному капризу соучастный,
двуличный и сиюминутный,
натура чувственной души,
блаженству верный
гурман красы
и страха пленник,
мистических обрядов спутник,
проливаю воду с солью
в боль
исповеди черной
на последних рубежах
дыханья ветреного.
И пусть зовут меня
распутник,
но все-таки, какой
артист великий погибает!
Чертами Аполлона, Марса
Юпитера и Митры
жрецы...

Пленённый огнём людских страстей,
Чрез свет багряный отражаясь.
Встаёшь под флаги потерянных вестей,
Под утренние звуки горна просыпаясь.

Блеск мечей, оправданною сталью,
Щетинит воздух опалёнными сердцами.
Исчезнут тени последней гранью -
Когда феникс пролетит над головами.

Это дивное танго дождя. Ливень августа
Мокрые птицы под ливнем метались в глуши,
Снова кричали и таяли где-то вдали.
Это не птицы, а души навстречу спешили,
В царство надежды и веры и хрупкой любви.
Ливень крепчал, и в потоках холодной воды
Август врывался в унылые дали и сны,
В этих видениях радость, обрывки беды,
Только расправили крылья над пропастью мы.

Что нас вело, и какая стихия влекла.
Этого знать в бурный ливень и нам не дано.
Только вода в бесконечности мира текла,
Только...

Этой ночью мне снились волки, растревоженные луной.
Этот путь был в пустыне долгим,
только призрак мечты со мной.
В этой полночи маг усталый не смыкал до рассвета глаз,
И русалка во мгле плясала, и я слышала древний сказ,

О таких прекрасных и юных девах в полночи, в тишине,
Этой ночью мне снились волки, и стремились они к луне.
И в глазах их таких печальных, было много силы лихой.
И давно завладевший тайной, чародей потерял покой.

Эти сказки и эти мифы расскажи нам в ночной тиши...

Достать дневник и пару строк
осилить почерком небрежным.
Как блеск галактик он далек
и манит взглядом безмятежным.

Ну позови меня хоть раз
иль в праздничный, иль в будний вечер.
Но снова блекнет чувств алмаз,
и светлой веры гаснут свечи.

Открыть святую всех святых,
где неприменно будет чудо.
Ведь в целом мире только ты,
никто другой родней не будет.

Сойти с ума под Новый год
и утонуть в пушистом снеге.
Он не напишет, не придет-
Татьяны зов отверг Онегин...

Ну вот и всё. Пора идти.
За мной пришёл сам Бог.
Как жаль, чо ты не смог найти
Того, кто б мне помог.
Мой свет, меня ты не вини,
Я всё равно усну.
Ты лишь покрепче обними,
Как летний дождь весну.
Прости за то, что не успел.
И в том - вина моя.
Холодный блеск амурных стрел
И сразу - я твоя.
Замёрзший стан мой обними
И брось цветы к ногам.
Меня ни в чём ты не вини,
Ведь я ушла к Богам.....................

Столетние липы, канадские клёны,
Сирени блестят молодые глаза...
Дремучий, дремучий, зеленый, зеленый,
Забытый, седой барский сад.
От барского дома - обломок колонны,
Да остов когда-то свирепого льва.
Здесь царство репейника и бурелома,
Здесь густо взлетает трава.

Что делать французам в деревне Клоповке,
Когда есть для них Золотое кольцо:
Гранит Петербурга и блеск Третьяковки -
И красный товар, и лицом?
От Марьиной балки начавшийся ветер
Относит туманы за Молохов лес...
У ивы...

Жизнь блестела, словно твой паркет.
В тишине густых сосновых палок
Женщина качалась в гамаке,
И арахис жареный жевала.

Белый пудель стриженным хвостом
Всё махал, на солнце члены грея –
Женщина читала энный том
Сочинений Э. Хемингуэя.

В щели глаз лились живой водой
Строфы занимательных историй
Про окопы первой мировой,
И о старике, ушедшем в море.

Я был рядом, лучший друг семьи,
А точнее - лучший друг хозяйки.
Ежедневно, с часу до семи,
Рассуждал, качаясь в раскачайке...