Металлический блеск

Чёрная кровь, тягучая,
Как смола убитых деревьев, –
Капает, капает на пол,
Равнодушно стекает по стенам…
«Не плачь, малыш,
Ты всё правильно сделал…»
Нельзя было дать умереть
Нашему сердцу…

Он жадно опутал его
Холодными спицами,
Из которых каждая была
Нашей с тобою попыткой –
Мы хотели вечно гореть,
Не принося в жертву себя… И Литий…
Он вобрал в себя нас
И наши потери,
Позволив отсрочить Погибель…
Но лучше было сгореть,
Чем отбросить тень Холода
На обожжённые крылья…
Мы...

Вино, созревших под солнцем печали, слов,
вино любви, стремящееся к недоступному языку,
к черновикам Творения на чёрной кляксе засыпающего неба –
есть истинное искусство в просыпающемся пространстве взгляда,
его болезненно-чувственная красота –
такое естественное состояние пить пенную воду жизни
из-под жемчужных стоп Афродиты.
Воздух любви, отравленный неживыми цветами глаз,
запахом ядовитой смолы алкоголя и узорами табачного бархата –
всё равно – воздух любви, любви, что так...

верблюжья шерсть целебного тумана неба
неба, цвета побегов можжевельника,
цвета середины мая

позднезакатный циркон
дорога из звезд – металлический блеск
оперенья скворца

тень шагов легка, как чистая ангорская пряжа
подвижна и незрима,
как флейта иволги

хризолит родниковой травы
молчалив,
как белый аист

мягкость и теплота кашемира
в размахе крыльев
степного орла – ветра

Шаг, вдох летнего льда,
Шаг, стеклянная прорезь глаз.
Рассветная сталь срезала остатки ночи,
Вскрывая лишайник
Ожившего города.
Снежный ангорский кот, как всегда,
Задумчиво вглядывался
В ухмылку мертвой луны,
Неподалеку от, въевшейся в ткань
Повседневности, остановки.
Роза пыльного облака от ноздрей,
Лежащего на остановке
Прекрасного черного пса,
Мощный вздох сожаления и тяжесть смирения
Бродячей души пепельных перекрестков.
Будто след от ошейника
Тропки ран на персидской...

Белый шум облаков над песком. Высыхающий пруд.
Предвкушенье дождя заполняет пространство. Лес катит под горку.
Монотонно дорога ползёт. Замыкается круг.
Лучший кадр – как призрак, как в стоге сена иголка.

Я сажусь на ступеньки земли, разбавляя травы пустоту.
Чёрной тучей ныряет небо в зеркальную лужу.
Горизонт тяжелеет, жар полдня уснул на посту.
Я смотрю в объектив – объектив тишиной перегружен.

В первой капле дождя отражается мокрых волос
металлический блеск и полночных фонариков...

Игрушка на ёлке висит.
О, как же она хороша!
Блеск сам за себя говорит.
(Ещё никому не мешал!)

Игрушку крути ни верти,
Блеск выдаст и эдак и так!
Прощалась, лучистой, внутри,
Беспечная в ней... пустота!

Блеск звезд в ночи,
Мой путь мне освещает!
Смотрю в дали,
Так мило пара там гуляет!
Рука в руке, тепло им стало...
Друг друга крепко прижимают!

Я вижу их,
В глазах картинка...
Мы с тобою под луною,
Две влюбленных половинки!

Пообещай запомнить лето,
Когда нам было так тепло,
Когда с заката до рассвета
Вопросы были без ответа,
Но по любви, а не назло.

Пообещай запомнить блики -
Моргали звёзды нам всю ночь,
Столь ярки были, многолики,
А утром в море чаек крики,
Чтоб темень уходила прочь.

Пообещай запомнить лучик,
Ведь он поведал – вот рассвет,
Не стало чтобы тучек- злючек,
К любви он преподнёс нам ключик,
Чтоб был известен сей секрет.

Запомнить обещай улыбки,
И первый, нежный поцелуй,
И грустный...

Любовь, что красной назовут потом,
отца и сына, а был ли мальчик, вечен
тот вопрос, что спрос, рождает предло-
женье, а слово стих, а солнца то зат-
менье, от меры той распущенности,
тленье, а от надежды, крылья те, что
упадут, Икаром тот «синдром», все на-
зовут, а тот, что блеск огня, похитит,
орла тот клюв, что печень ту клюёт,
«синдромом» Прометея кличут, а блеск
звезды, указывающей путь, не каждому
откроет намеренье, того, что предстоит
свершить,………….. тем, ………
у кого...

В извечно хищном блеске звёзд,
В тиши бездушно монолитной
В мою мольбу отозвалось
Созвучие одной, невидной.
В мгновенье счастье пронеслось
В тот раз надеждою весенней,
Но аромат твоих волос -
В благоухании Вселенной.