Мета фора

Люблю ли я тебя? - не знаю,
Любишь ли ты меня? - ответа нет.
Зачем же я тогда страдаю,
Тревожа в сердце столько мет?
Ты ушел, а я осталась,
Ты ушел забрав часть меня.
Черно - белым все казалось,
Даже в зеркало смотря.
Ты забрал самое дорогое,
Что я хранила в себе,
А оставил лишь больное,
Что можно оставить мне.
Забрал красивую любовь,
Оставив то воспоминание
Закипает от боли кровь,
Словно от ужасного заклинания.
Как больно без тебя мне жить,
Как больно убивать мечту
Я не могу...

Я жизнь свою придумал ночью.
Я бритвой резал провода.
Я оставался жирной точкой,
Сломав мечты напополам.
Я всем смеялся мерзко в душу,
И злостью разъедал сердца.
Я никого вокруг не слушал.
Да и не слышал никогда.
Сжигал мосты огнём фальшивым,
Плевал вам в душу кислотой.
И был растерзан. Но зашили
Меня цыганскою иглой.
Я снова жизнь свою придумал.
Смеялся, рвал, метал. Назло!
И навсегда из жизни сгинул.
Сегодня. Выпрыгнув в окно...

Сорок пуль проглотить успел….
Жизнь за Родину – как метал под пресс.
Был кусок земли, но я захотел
И кую собой новый век.

Грудь на дзот кладя вспоминаю мать….
Жизнь за Родину – как воды в огонь.
Рыть могилы всем – мир перекапать,
Лучше вместе нас да под бронь.

Бронь гранитных плит не пробьет снаряд…
Жизнь за Родину – как камней в песок.
Из простой воды в гневный светлый ряд
И шеренгой в марш под курок…

Грудь моя как щит против пуль и зла
Православный меч в небесах гремит...

Плотность 1000 гц - роза красная,
Марс стучит дирижерской железкой,
Хор настроен, погода прекрасная,
Джин в бутылке, колбаска в нарезке.
Влево, вправо - вращайся, колесико,
пропускай переломы, апатии,
строй надежды и радости мостики
от любви до взаимной симпатии.
Запевала (бывалый подсолнух),
желтым глазом мигнул дирижеру,
мол, готов, в песнопениях вольных
славить Солнце. И...грянули хором!
Джин со страху метался в бутылке,
позабыв волшебства откровенья.
-Слышь, Хоттабыч, не бейся...

Мечта, бывает, загоняет в тупик.
Пытаешься выход найти,
Стенки лбом пробиваешь, чтоб напрямик,
Но в итоге сбиваешься с пути.
И боль в душе, и холодно в груди…
Истины теперь уж точно не найти.
Стараясь все забыть,
Хоть раз по течению поплыть,
Приходишь вновь в толпу,
Что причинила боль тебе однажды.
Несешься сквозь толпу,
Но жизнь не ударяет дважды
По мету одному.
И снова боль в душе, и холодно в груди!
Ты понимаешь, страдания лишь впереди.
Все исправить уж нет сил,
И страх внутри...

Гроздями роз
Грядущих грез
Гремит всерьез
Гремучий трос
О грязный торс.
Компот - не морс
Без папирос,
А с ними - Бонд,
Разинув рот,
Как патриот,
Глотает торт:
Ему б на фронт,
А он жует!
Морс - не компот
Без тонких блуз
У борта луз.
И я к ним трусь
И не боюсь,
Что увлекусь,
Как карапуз.
Сыграй мне блюз
Грядущих роз:
Не нужно слез
И пышных поз -
От них цирроз,
Фурункулез
И коматоз...
Дай мне свой SOS!
Айда в кровать!
Не будем спать!
Тебя ласкать
И целовать -
Моя...

По небу тихому качуют облака,
Их странствия вполне закономерны,
Но я не в силах выразить слова,
Ведь ощущения мои безмерны.

Они порой легки и как всегда
Плывут над нашей жизнью и скучают,
Но иногда и молнии метают,
Дождями льётся к нам с небес вода.

Зачем я говорю всё это? Что за мысли?
И так понятно - физика одна,
Но облака плывут над нашей жизнью
И исчезают с нею навсегда.

«Поймать» настроенье непросто:
Надо остаться одной,
Подумать о чем-нибудь звездном,
Наслушаться тишиной,
Увидеть мельчайшие капли
Косого зануды-дождя…
Признайся: ты вряд ли
Понял сейчас меня?
А все же это чудесно –
Почувствовать пустоту
В уставшем от боли сердце
И зареветь на ходу.
Зарыдать, но уже не от боли,
Не от ужасной тоски,
А оттого, что в поле
Колышутся колоски,
Оттого, что кроха синица
Дерзко глядит на меня,
Мол, «Что за глупая птица
Рыдает вместо дождя?»
Слезы...

Можешь ты меня ударить
И ядом медленным убить,
Но не смеешь ты заставить
Ильдарку милого забыть.

Я для него на всё готова,
Неколебясь себя продам
Я за него убью любого,
Ильдарку девкам не отдам.

И сучка та, что вдруг посмеет
На Ильдара взор метать,
Девчонка та всего скорее
Ебалом будет подметать.

Тебя я даже не любила,
Ты был игрушкою моей.
Забудь, что мжду нами было,
Прости и мною не болей.

Злобный ветер метался по улицам,
выл в фонарно-ночной полутьме.
Город думал: «Коль осень беснуется,
завтра быть настоящей зиме».
И к утру осень все же смирилась.
Ветер стих наконец, и Москва
приосанилась и нарядилась
в белоснежные… кружева.