Месяцев

Эх, деревня,беленький домик.
За крапивой не видно забор.
В сорняках утонул огородик,
Cгнил заброшенный дедушкин двор.

Между длинных луковых грядок
Ковыляет Володька сосед,
Что-то там бормоча про порядок.
Видит,я,и с улыбкой:"Привет".

Говорит,что месяц в запое,
Что жена убежала к родне.
"Настроение,Юр,никакое.
Ты привез?Пошли,выпьем,ко мне".

Заходим,садимся за столик,
Пьем,ведя о былом разговор.
Эх,деревня,завалинка,дворик.
Огороды,за ними простор.

Да давно в деревне...

За всё спасибо добрый друг
За то, что был ты в правду другом
За тот медовый в травах луг
За месяц тоненький над лугом
За то селенье над рекой
Куда я шла, забыв про усталь
За строки вызванные чувством
За чувство ставшее строкой
За то, что мне любовь твоя порой была нужнее хлеба
За то, что выдумала я тебя таким, каким ты не был

Все работы ему по плечу, не мечтает о жизни иной,
Но пришел и поведал врачу: «Дома что-то неладно с женой!»
«На уборочной днями кручусь, по ночам стерегу урожай,
А в глазах её слёзы и грусть, хоть за клоуном в цирк снаряжай!»
«То истерик крутая волна, то обид нестихающий дождь,
Что же хочет от мужа она? Этих баб никогда не поймешь!»
Врач в раздумии темя чесал: « А с интимною близостью как?
Что совсем? Исполнять перестал?! Ну, ты парень, на шутки мастак!»
«У тебя же бывает обед, до угодий...

Ах, весна-отрада!
Бросишь быстрый взгляд,-
Все твои наряды
Жизнею горят.

Что же я не рада,
Что туманит взгляд?
Ах, весна-отрада,
Ярок твой наряд!

Почему не бьется
Жизнь во мне одной?
В сердце, как в колодце,
Стужа, а не зной.

Тихо годы льются,
Нет отрады им.
В сердце отзовутся
Шелестом глухим.

Кто растопит замять,
Ту, что намело,
Кто избавит память,
Что давно прошло,

Вспоминанья сладких
Не дают утех.
Дарит горечь складки
На веселья смех.

Где ты, радость...

Вы были вместе, помню точно,
Любовь моя с моей подругой,
Но мы познакомились вольно
И чувства хлынули волною…
Подруга брошенной осталась,
А я с тобой тогда была.
И, хоть она не обижалась,
Но то была моя вина…
Забыв про все, забив на всех,
Осталась лишь с тобою я
И думала забуду смех,
Но скоро ждали нас друзья…
Твои друзья, твои подруги,
Все незнакомо, лица, звуки…
Ушла из дома скоро я,
Ведь так хотели все друзья…
И вдруг пошло все так прекрасно,
Что правдой быть то не могло...

Целый месяц я ждала
И надеялась на чудо,
Что взгляну в твои глаза,
Вновь с тобою рядом буду.
Ощутить твое дыханье
Я хотела в тишине
И к груди твоей прижаться
Темной ночью при луне.
Может быть я зря мечтаю
И все чувства – ерунда.
Может что не понимаю,
Может просто не судьба…

Величье Пауз несомненно.
На миг умолкнет слов поток.
И мысль кристальная как снег альпийский, пронзит как ледяной клинок.

Пегас мой ржёт.
И ржёт как сивый мерин.
Обидно – ржёт ведь надо мной.

Судьба вот интересная особа.
Кому то наливай через край.
Другому цедит понемногу.

Карьера хорошо.
Но карьеристов ненавижу.
Они по головам как по ступеням в рай…..

Вот дырка на носке.
Какая неприятность.
Но хорошо, что нету дырки в голове, вот это был бы алес.

Куда несёт нас поутру...

У нее на губах
оргиастическое молоко.
Грудь ее дышит
изнемогающим
вожделением
наготы.
Бедра ее,
как морская волна,
лакомством месяца
пленные.
Ее призванье
разбиваться о скалы
ночной гряды.
Она полна
состраданием,
дарящим затменье.

Просто засыпал белым снегом январь,
Только на миг пересеклись наши дороги.
И в толпе не узнавши друг друга,
Бежим от себя.
Спрятавшись в снеге,
Ищем минуты.
И метель унесёт в прошлое наши сны,
Мы забудем тот миг,когда были вместе,
И без слов обратимся к друг другу на "ты",
Но теперь уже без улыбок и жестов.
Мы теперь словно два незнакомца,
Мы теперь будто разные месяца.
И осталось лишь эхо от ночи....
Ночи той,когда в небе светила луна.

Тебе тоже не спится, любимый.
И ты читаешь
мои странные строчки, пытаясь из них понять -
как живу без тебя и когда наконец растает
леденящий зеркальный осколок внутри меня.
Я пыталась собрать свою «вечность» за гранью смысла.
Вышло - «время». И время вышло в зрачок зеро.
И ущербного месяца жёлтое коромысло,
зацепившись за крышу, рассыпало звёзд ведро.
Их склевали под утро птицы и улетели,
тёплый берег предпочитая безумству вьюг.
Я ж подбитой синицей в бескрайней своей постели -
то ль...