Месяц январь

Мороз крепчает, звезды ярче светят.
И ветер воет, нагоняя страх...
А я сижу и думаю о лете,
О ярком солнце, птицах и цветах!

Перед глазами ласковое море
И шум прибоя, чаек хриплый крик...
А за окном – метель и вьюга воет,
Салют снежинок и деревьев скрип.

Сверкают звезды в темном небосводе
И светит месяц, выгнувшись в рожок...
Одевшись в шаль, назло всей непогоде,
Я представляю поле, лес, лужок,

Букет ромашек, васильков, фиалок,
Тюльпанов полыхающий костер...
Цветов ковер так...

Как быстро отцвела сирень,
Как быстро соловьи отпели,
И рощи пухом забелели,
И одуванчики слетели,
Едва ль приедешь на неделе...

Как быстро годы пролетели,
Зимою вспомнишь об апреле,
И к середине января
Поймешь, что зря
Продлить мгновенья не успели
От сентября до сентября.

Как быстро отцвела сирень,
Как быстро соловьи отпели,
Кружит пушистая метель,
Едва ль приедешь на неделе...

Как странно время пролетело,
И что едва оно задело
Двурогим месяцем в пруду...

Солнце рассветное в утренней мгле
Птица притихшая ночью в листве
Радуга в небе я после дождя
Кошка с котятами — тоже ведь я

Я и ручей, средь оврагов и скал
И устрашающий волчий оскал
В поле колосьями гнусь я к земле
Взором стремлюсь к самой яркой звезде

Веткой горю по ночам я в костре
Слезы горячие я на щеке
Месяц холодный зимой я — январь
И уведу я следами всех вдаль

Слово и звук, и эмоции я
Враг или друг, если хочешь - семья
И сама я себе задаю сей извечный вопрос
Кто же я...

Время торга. Но скуку свою
Не продать за гроши.
Вот кончается месяц июль.
Мошкара над водой мельтешит.
Ряска. Тина... Боренье за власть?
Поплавок, как приклеен к воде.
Не клюёт что-то красный карась,
Да и белый неведомо где.
Даже рыбкам без знанья «сенькью» и «мерси»
Неуютно сейчас на Руси.

Пропотела рубаха моя.
Я раздет и разут.
Очень много у нас комарья -
И сосут, и сосут...
Рассуждаю и эдак, и так:
На дворе не январь.
Им без крови не вывести деток никак -
И заботится тварь...

СТАЛИН (1924-1953)

Дошли до Океана,
создали СССР,
народ сражался рьяно,
наслушавшись химер,

доверился чубрекам
и прогорел дотла:
мела по всем сусекам
чекистская метла,

всё врали: жить свободно!
работать не за страх! -
их проклял всенародно
Святейший Патриарх,

отдать, что сердцу близко,
что добыто в страду?
Кому? Максималисту?
Убийце и скоту?

Восстал Тамбов с Поволжьем,
Сибирь, Балтийский флот,
не утихал от дрожи
чекистский пулемет,

хоть разыгрались страсти,
но...

Просто засыпал белым снегом январь,
Только на миг пересеклись наши дороги.
И в толпе не узнавши друг друга,
Бежим от себя.
Спрятавшись в снеге,
Ищем минуты.
И метель унесёт в прошлое наши сны,
Мы забудем тот миг,когда были вместе,
И без слов обратимся к друг другу на "ты",
Но теперь уже без улыбок и жестов.
Мы теперь словно два незнакомца,
Мы теперь будто разные месяца.
И осталось лишь эхо от ночи....
Ночи той,когда в небе светила луна.

Замело, наконец, замело…
Слякоть мерзкая тут же застыла,
Лист последний упал, мудрено
Приземлился на снег, и заныла
Осень поздняя - стукнул декабрь,
И объял Подмосковье морозом,
Через месяц заявит январь,
В Новогоднюю, Дедом Морозом!

А, пока, я на даче сижу,
Печь топлю, и пишу эти строки,
Через окна на речку гляжу,
И считаю карманные крохи…

Мысль рождается издалека:
Ручейком в русло реченьки входит,
Протекает пред мною река,
Обречённо от холода стонет…

Слегка пахнет...

Когда мы строили «железку»,
Митроха фрицам услужил,
он свёл телка и в перелеске
его струною удавил.

А фрицы мясо обожали,
то не тушёнку с банок жрать,
деревнею телка искали,
не удалося отыскать.

Я помню фриц тогда корытом
Митроху славно наградил,
и разрешил сварить копыта,
и улыбался – Bitte, Bitte –
и до дрезины допустил.

В тот год у фрицев было строго,
мадьяр не гоже обижать,
осталося одна крова,
приход-отчёт, после Покрова
решились как-то мы бежать.

Опять струну...

Как по полу старого притона –
- человечьи вздохи, вскрики, стоны,
мандолины нежные рулады,
пыль, меж половиц ютятся гады.

Серебристый месяц из за ставень,
в небесах привольно, живо блещет,
волны по реке гуляют сами,
гребнем каждая волна трепещет.

Девушка – близ старого притона,
ликом бела, голосом – мадонна,
песенку поёт тебе о счастье,
безучастливо касаясь страсти.

Ты вернулся, ты ушёл из дома,
от теней туманных Альбиона,
золотые прихватив дукаты,
в ожидании девичьей...

Один Господь их помнит поимённо, убитых на полях Гражданских сеч,
В подвалах и на площади казнённых, сумевших до конца любовь сберечь.
Любовь к России – не пустое слово, страны Великой развалилась крепь,
И всадники кровавою юлою, прощальным хрипом будоражат степь.
Вновь конь упал под белым офицером, а он красив, как сам Иисус Навин,
Всё рвался в бой, себе не зная цену, казалось, что ни кем не победим.
Садилась гарь, венец над ним сплетая, и ворон ждал утехи на крови,
А рота, по мужски...