Мерзкие червяки

.... таинствен путь ....
… да и к тому ж, пока что,
Гены-цепи динозавров, частью в рясах, тут
И всё пытаются меня доисчерпать,
Но всё никак…, но мрут....

Впрочем…, ины из них,
(кто змия «баловал»- Ха жёг огнём),-
И, в рай летят!
И получают, то чего хотели тут, торжествено-,
Но, - там, вВерху дано принять…

К счастью не без того…, но больше в Эпосе…
Не о досто(а)инствах, но о подменах…
Реально-голо, и, о скрытых лжами, Ведах…,–
Потом, в догматы принятых, сюжетах

Но, неки, над...

Бывают ласки нежные.
Бывают ласки грубые,
Но пусть всегда безбрежные
И пусть всегда сугубые.
Все наслажденья - чистые,
А сладости - священные;
От радости лучистые,
От счастья - незабвенные.
Прекрасна от желания,
Податлива до святости;
В экстазе обожания
Невинная от слабости.
Бывают ласки разные:
И нежные, и дерзкие.
И только муки - грязные,
И все страданья - мерзкие.

На грани искушения пороком,
Соблазнов муть, шипящая похвалы,
Словами восторгаясь, чтут пророком,
Воруя чистоту мою по крохам.

На ветхом древе самомнения
Прогнившие взростают муляжи,
И в оскверненных чувствах отрешение
Приходит безразличием души.

Ночь плоть бездушную терзает
Триумфом восходящей пустоты,
Былое смрадом разъедает
Похотливые, мерзкие мечты.

На грани искушения пороком,
За гранью невозможного в аду-
Я грешник, осужденный Богом
За то, что так тебя люблю.

Тяжело больной человек лежит в убогом парижском отеле,
свободно импровизируя на тему своей эпитафии; на жёлтых обоях
тает ноябрьский пот, играя забвением нового имени,
словно лёгкой иронией смерти, порождающей тотчас легенды.
Под тяжестью собственного дыхания английский бред
перемешивается с французской картавостью, дрожащие пальцы свечи
капают воском на одеяло; благословляющее крёстное знамение,
распятие на губах, капельки миры на глазах и ладонях;
смертельный холод пробирается в...

Смерть солдата. Мы должны помнить!
Аким вернулся, комиссован
По ранению. Нога болит,
Спать не даёт и Казахстан,
Где в ссылке сёстры, мать,

Отца, он не застал, расстрелян.
Пришёл герой, награды ищут
Где-то по дорогам. Кавказа перевал,
Аким в засаде и немцев не пустил!

Он пулемёт, «игрушку» на плечах
Носил, красив и ладен, широк в плечах!
А немцы напирают, приказ, не отступать,
И немца не пустить, горячий пулемёт,

Снег тает и шипит и по стволу стекает.
В ушах гул и...

Я намочила волосы - сушу,
А ты мне звонишь то и дело.
Не доставай - пока прошу.
И где нашелся ты, Отелло?

Ну, был хотя бы помоложе,
Повыше был бы , хоть чуть-чуть,
Да и лицо твое, как рожа,
И с виду - мерзкий лилипут.

Ну денег куры б не клевали,
Дарил бы золото, цветы.
Таких уже мы повидали,
Последний в списке - это ты.

Опять звонишь, что за зануда.
Как неохота отвечать:
Что надо? Что? Скажи откуда?
Опять соскучился? Опять?

Бросаю трубку и рыдаю.
Опять сутра звонил...

Дикая, лютая мразь
Косит своих же детей
Жирная, мерзкая власть
Из самых почётных бл*й

Идут депутатов ряды
Вбивая гвозди в гробы
Рвут детей как цветы
Молчат покорно рабы

Дайте мне пулемёт, самолёт
Чтоб в капусту весь их огород
Нету сил, я хочу умереть
За хороший, но жалкий народ

Кто же мы, если "цыц"?
Кто же мы, коль сейчас
Мы закроем глаза,
Типа: "Всё не про нас"

"Это всё не про нас"
И закрыты глаза
"Мы не трусы и стадо"
Стоп, откуда слеза?

А слеза потому
Потому...

Зарождая предчувствия некой игры,
Возвышая над миром тугим созерцанием.
Расставляет все точки над "И",до поры,
Исчезая в безмолвии слабым мерцанием.

Вспыхнет яркой звездою в ночи, в темноте,
Зачарует сиянием слабую волю.
Околдованным зомби читая в статье,
Что грядет снизойти на греховную долю.

Забивая абсурдом живые мозги,
За пределом сознания выросшим страхом.
Обернет чистых помыслов шаг в пустяки,
Подытожив любовь окончательным прахом.

И взяв полностью в руки свои вечный дух...

Любовь – это высшая степень доверья,
Желанье не пачкать ложью листа.
Хранить его чистым, как наши надежды,
Тогда и надежда не будет пуста.

Наверно, поэтому стоит однажды
Поддаться сомненью и сладким мечтам,
Мерзкие пятна, слова, предложенья
И странные знаки появятся там.

Любовь исчезает, как дымка под утро,
Пусть не понимаешь ты свой недочёт.
На сцену выходит опрятно одетый
Холодный, как правило, тонкий расчёт.

Стою один я на краю скалы,
И вижу все вокруг такую красоту.
Кружит тебе голову всего нипочем,
Знаешь что не так просто создан богом.

Никому не известно что ты скажешь другим,
Когда над тобой кружит стая орлов.
Необдуманно кинешь свой взгляд на луну,
Пытаясь воздать над миром свою власть.

Вернувшись в огненном объятии горя,
Покоя не дает тебе мерзкая заря.
Забыв все обиды и раны свои,
Всегда продолжаешь над землею парить.

Избегая ненависти в погоне за тобой,
Махнешь ты все...