Мертвое

Сорок дней и сорок ночей.
Сорок сроков, пустынных и горьких.
Душу выклюют сорок грачей,
Словно хлеба засохшую корку.

Снова несовпаденье, увы,
Серой слякоти в сердце и стужи
С нежной зеленью юной травы,
С половодьем, со всходами дружными.

Ты отмучилась, мама моя.
Для тебя теперь – ложе земное.
А душа, ни о чём не моля,
Улетела в небо ночное.

В кружевах апрельской листвы
Радость солнечным зайчиком скачет.
Сорок дней сиротливо-мертвы,
Как деревья заброшенной дачи.

Закат пламенел в багровых тонах,
А воздух тяжел был и сух,
Как будто природа сама поняла,
Как много страданья вокруг!

В агонии бились умы и тела
От страха, болезней и бед,
Звенели напрасно колокола –
Для исповеди – интернет.

Так грустно вздыхают лики святых –
Свеч много, но вера мертва,
А голос Иоанна в пустыни затих –
Беснуется снова толпа.

Плевелы сожжет, а пшеницу возьмет
В большие амбары свои,
Ребенок святой на Причастье идет
Молиться за наши грехи.

1. Сегодня в памяти у многих
Забылась прошлая война.
Но тем безруким и безногим,
Что изувечила она,
И тем, чей путь был покалечен,
И тем, в чей дом пришла беда,
И тем, чьё мужество и плечи
Всю тяжесть вынесли тогда.
Тем не забыть ни гром орудий,
Ни сёл пылающих в огне,
Ни день Победы нашей.
Люди!!! Не забывайте о войне.

2. Как мало Вас теперь осталось
Из тех далеких дней войны.
Ушли друзья. Осталась старость.
Но Вашей нету в том вины.
И всё быстрей проходят годы
А дважды в...

закружимся в объятиях пространства,
внутри себя, снаружи бесполезно,
всё в мире форм мертво,непостоянно,
лишь только в глубине своей душевной,
находим мы цветы и утешенье,
и только там волшебная страница,
открытая для мира ощущений,
они по сути духа бесконечны,
здесь нет времён,здесь застывает
ВЕЧНОСТЬ

Размыта линяя судьбы,
И жизни грань давно уж стерта.
Никто не слышит той мольбы...
Мольбы живой, но вечно мертвой.
Никто не хочет ей помочь,
Хоть видят грусть в глазах бездонных.
Для всех она темна, как ночь...
Не говорят ей фраз коронных.
О том, что жизнь вся впереди,
О том, что мир вокруг прекрасен.
Для всех она всех позади,
И путь её давно уж ясен.
В той тишине она умрет,
Что общество ей предлагает.
А совесть в нас опять уснет,
Больным ведь смерть лишь помогает.

В жизнь нашу как-то незаметно,
С расчетом трещину найдя,
Внедрился змей с улыбкой доброй,
Но за спиной другим служа.

Он опьяняет словно вина,
Всегда податлив и учтив.
Незримо холодом повеет,
Но ты посмотришь на других.

Он может крепости разрушить.
И сделает все сам, один.
Он странник. Страннику не нужно
Ни стран, ни друга, ни камин.

И эту душу согревает
Всего один на свете звук.
Так звон монет нежно играет
На льду, что сердцем все зовут.

Прошли года. Ты снова волен.
И...

Собранье зол - его стихия.
И он, не знающий стыда,
Ведет политику незримо,
Все подавляя голоса.
И сердца стук живой и гордый
Ты не услышишь. Этот стук...
Так здесь играют механизмы.
Законы мира - стали звук!

Здесь все подвластно, объяснимо.
Здесь всё излечат, всё поймут,
Но всё живое здесь забыто -
Живое не понятно тут.
Понятны только механизмы
И затухает голос мой,
Всегда живой, всегда лучистый...
Я преклоняюсь пред тобой.

Я преклоняюсь пред Иудой,
Пред Императором страны...

Верёвка. Мыло. Снег. Зима.
Семь человек сошли с ума.
Они мертвы, но телом живы.
И в предвкушении наживы
Прислуга смерти принуждённой –
Палач, что кровью оклеймённый.
И чёрные глаза прислуги
Приносят пленным только муки.
И вот уж семь голов в петле,
Над ними ведьма на метле.
Взмах крыльев смерти, ведьмин смех…
Убили пленных без помех.

Генералу в тумане Варшава приснится,
За спиною Россия и рядом Москва.
О Варшаве он будет на польском молиться:
-Мы вернемся, лишь ты оставайся жива.

Как же долго идти до родимого дома,
Но он знает, однажды Варшаву спасает,
Пробиваясь с боями, о, страшная доля,
Он усталый к любимой Варшаве придет.

Только радуга там на рассвете нависла,
- Я вернулся и вижу, Варшава жива.
И резвится у ног его милая Висла,
- Ты свободна, и всюду на польском молва.

Константин Константинович, белые...

Бал человеческих страстей
В свои объятья приглашает
Любого, чья душа слабей
Пред этой дикой злобной стаей.

Как манит мотыльков огонь,
Так человека м'анят страсти.
Сжигают душу, и потом,
Вослед уже идут напасти.

Сгоревшая душа скорбит
О том, что с телом распрощалась.
И жаждет снова, хоть на миг,
Любви вкусить, хотя бы малость.

Но не вернуть мгновений тех,
Когда страстям ты отдавался.
И нет покоя, нет утех…
Лишь пепел от души остался…

А тело без души мертв'о,
Хотя и сыто...