Мерцать

один сказал - весь мир кристалл
другой ответил, что ты что ты
Мир - это пчелиные соты
пчелиные соты Любви кладовая
несут в них нектар, пчелы из рая
капает мед, как масло на Душу
пчелы гудят красиво – послушай

пчелиные соты в пространстве мерцают
в кристалликах сот счастья сияет
капает мед, как масло на Душу
ребенок поет красиво – послушай

Он остался один!
А шестнадцать фашистов
из окопов строчили
и шли напролом.
Он остался один,
непокорный, ершистый,
с пулемётом, гранатой…
Но что-то плыло
перед взором, мутилось,
(и харкалось кровью),
только руки стреляли
и глаз не дремал.
Боль росла, приближалась
уже к изголовью,
надвигался как туча
коварный дурман.

Вдруг увидел, что взвод
не поддерживал больше,
но ведь кто-то стреляет,
и понял, что сам…
Только мысли мерцали,
с тоской нехорошей -
думать некогда...

Маленький брат!
маленький брат!
нужно быстрее узнать,
кто Ты, на самом деле?
жемчужинка в маленьком теле


видишь, мерцают угли
они пламенем ярким станут
Дом наш – бесконечные джунгли
ты вырасти должен Маугли!

в каждом сущем сокрыта
жемчужина из тайного клада
Жизнь – это открытая книга
тебе прочесть ее надо

нельзя прожить не проснувшись
нельзя жить не влюбившись
джунгли шумят- слышишь?
я Слышу! сказал Маугли
и обнял медведя Балу !

Тащусь по Мойке, тихо вечер тлеет,
Словно клоун сгоревшего цирка плетусь.
Закат над ломким силуэтом крыш алеет,
Мысли уводят совсем не туда, ну и пусть.

Рогалик Канала загибает перспективу в сторону,
Налип нежно-оранжевый свет на балкон.
Деля апельсинные дольки в отражениях поровну,
В двоящихся мазках бликов мерцал водоем.

Привычным маршрутом ковыляю как робот реликтовый,
На автопилоте бессознательно и устало шагаю.
Ну вот он — подъезд родной, дверь словно глаз выбитый,
Вваливаюсь...

На Пасху в доме все горели свечи,
Таинственно иконы лик мерцал,
Христос воскрес, и с ним мы рады встрече,
Он много раз нас на Земле спасал.

И Богородица светилась счастьем,
И прижимала Господа к груди,
Воскрес Христос и позади несчастье,
И Слава Божья ждет их впереди.

Она стояла на Христа распятье,
И гвозди те впивались в сердце ей,
Пять ран его пронзило ее платье,
О! Воскресенье, наступай скорей!

Христос Воскрес! Воистину Воскрес!
И пусть в веках его сияет крест!

Мне не впервой бродить в вечерний час
По улице холодной и печальной,
Когда луны сияющий анфас
За облачной фатой укрылся тайно.

Спешат испуганно прохожие домой
Скрываясь в тёплых комнатах от ветра.
Их прогоняет ливень ледяной.
Они бегут к искусственному свету.

А я хожу по улице один.
Гуляю под дождём без всякой цели.
Любуюсь грустной прелестью картин,
Не веря, что всё это в самом деле,

Что может быть такая красота,
Что может быть стихия так прекрасна.
Все разбежались. Улица...

Мы в шахте встретились с тобой! Ты шла с другим, а не со мной.
Похоже, ты пришла на бал, а я тот принц, который ждал.
Горняцкий «розовый» бушлат - у нашей Золушки наряд!
К нему - большие сапоги, размеров пять, с чужой ноги.

На горизонте - маскарад! И фонари на лбах горят!
Но красота твоя сильней в огнях горняцких фонарей!
И Купидон, как будто ждал, сразил стрелою наповал.
Я от любви совсем хмельной, на глубину иду с тобой.

Над нами горный небосвод, в забоях трудится народ.
А я...

Напрасно плел небесный свет
Узор надмирного соцветья.
Нахлынул день из бездны лет
И нет старинного бессмертья.

Одна серебряная ось
Сияет в мороке вселенной,
Держа все то, что взорвалось,
Перегорело в жизни бренной.

Сырое зеркало весны
Еще хранит отображенье
Сугробов талой целины,
Но в прошлом каждое движенье.

Деревьев тусклый фейерверк.
Зенит окрасил и округу.
Рвануло с пенным слитком вверх
Диск Ра -- по золотому кругу.

Все так, он зрим земным торгам
Да пилигримам...

Всплывали облака – кто в лес, кто по дрова.
Июньская свеча коптила стёкла лета.
Бледнел дугой закат, кружилась голова.
Я провожал тебя, как провожают реку.

Склоняли спины фонари, мерцал в ручьях листвы
горячий ветер. Сердце притаилось
под тенью крыш, прогретых солнцем, и
ты обернулась – тихо солнце скрылось.

Я видел ночь, упавшую слезой,
усталость глаз, блеск губ с прохладой сочной.
Я чувствовал пустыни чёрный зной.
Я след терял твой. Я любил на ощупь.

Была со мной ты, и...

О, бархат лета, ты бархат ночи,
и теплый ветер между строк,
и близкие мерцают звезды и виден Бог.
И белые летят кометы и гонят сон.
И музыкой ночного света
нездешний воздух напоен.
Большого лета ласковый звон.

И верь в приметы, в прозрачный стон,
и зачарованный струением листвы,
легко и призрачно,
пока есть время до рассвета,
сжигай мосты.
Любя в веках одну лишь душу…
стремясь всечасно к ней.

Душою зная Орион,
как таинство вселенского магнита.


9.06.14.
Наталья Шлемова...