Менуэт

На ветрах и Витрувиях
Город Петра,
А для вольного ветра
Дворец - конура:
Эрмитажи, паласы, палаццо.

Петропавловка шпилем
Пальпирует сплин,
Карнавальною маской
Торчит равеллин,
Ров застыл,
Как улыбка паяца.



Под Петром не Пегас ли,
Нацеленный в крест?
Полонез пароходов,
Мостов менуэт,
Чайки в вальсе с Невой синеокой...

Вознесенный дыханием
Тысячей вирш,
Город - бал! (Поотстал
Оборванец - Париж).
И любуются баржи барокко...



Русофоб, эпилептик,
Кобель...

Лунный свет по хрустящим сугробам,
Засверкал миллиардами блёсток.
Проглотила ночная утроба
Позабытый тобой перекрёсток.
Где свернула назло ты направо,
Ну, а мне, так пришлось, но налево,
Кто рассудит нас? Кто будет правым
Сделать шаг навстречу несмелый.
Кто сумеет, простив все обиды.
Кто гордыню смирить свою сможет?
Небо вздыбишь ты Кариатидой,
А я рядом, с Атлантом схожий.
Вот тогда, под изгибами неба,
Под луною, под радужным светом,
Перекрёсток увидим мы где-то.
Он же был и нас...

Прощение. Раскаянье.
И чуждое отчаянье.
Любовь неповторимая,
Как свет - неоспоримая.
Жестокость и проклятие.
Разлук чреды заклятие.
Святое покаяние.
Людей непонимание.
Чужое счастье – горькое,
Но тихое, безвольное.
И жизнь – попытка счастья,
Что сердце рвёт на части…


Я грешу с Вами в мыслях всечасно.
Я встречаю Вас в тёмном алькове.
Улыбаюсь пугливо, кричаще,
Не внимая словам о позоре.
Вы нужны мне. И с нежностью вашей
Я борюсь. Силы нет. Пропадаю.
Для меня Вы на свете всех...

Мы, дворяне, опавшие листья
Под сапог захмелевшего люда,
Рёв толпы глушит Ференца Листа
И звенит с вензелями посуда.
За окном надрывается ветер,
Ставен стук, словно злой метроном,
Дверь прикладами сорвана с петель,
Пол кровавым пугает пятном.
Мы, осколки изящного общества,
И умрём, не теряя приличия,
Расставаясь, как Ваше Высочество,
Распрямившись, как Ваше Величие!
Дамы нас не пленят менуэтами,
Лягут в землю фамилии царские,
Государыне мягкой каретою,
Станет скоро болото...

Когда луна в окошке мельтешит
И силуэты пляшут менуэты -
В мелодиях оборванных, не спетых
Я слышу интонации души.

И тайна фитильком во мне дрожит.
Беззвучный диалог подобен бреду
С тем, кто привык держать в руках победу,
Кто мной давно, увы, не дорожит.

Язык - и монолит повергнет в прах,
И трепет чувств развеет из горсти,
Увяжет и гнилое лыко в строчку.

Обет молчанья на моих устах,
Чтоб даже на краю и в забытьи
Не выдать имя - болевую точку.

------------------
Иллюстрация...

…И так придумано хитро,
Что сразу всё и не раскусишь.
В завязке – деньги и добро,
В развязке смех и смачный кукиш.
То слёзы катятся ручьём,
То смех безумца слышит небо…
В антракте пиво с рыбой пьём
И улыбаемся нелепо.
Сердечных клятв лихой набор,
Забытый отзвук менуэта.
А на парящем фоне штор
Лицо опального поэта.
Улыбки на лице лжеца,
Тупая радость инквизиций.
Когда из тела гордеца
Костёр на сцене разгорится.
Который день,
Который год
По вечерам приходит зритель...

Всех нас поэзия объединила
И таинственностью интернет.
Нам не к чему теперь перо. чернила -
Здесь каждый по-своему поэт.

У одних порыв души и сердца.
Другим же рейтинг подавай.
Третьи просто ищут единоверца.
А кто-то как я - раздолбай.

Мы разные, не спорю, но мы поэты!
И этот день объединяет всех.
Пусть в Вашу честь играют менуэты,
И горечь сменится на смех!

«Есепкин каноничнее Пушкина и сокровеннее Бродского, но его эсхатологическая гениальность претит массовому сознанию и коллективному бессознательному современников. Отсюда вынужденная элитарность последнего великого столпника.»
Ю. Лотман

XXI

Ирод, Ирод, се брашно твое
И в амфорах вино ледяное,
Алавастром ли, гипсом остье
Смерть забелит - мы виждим иное.

Колоннаду и сад обойдем,
Не четверг, а серебро лиется,
Во златых кашемирах блюдем
Тайность вишен, пусть Хала смеется...

В замке древнем, в замке старом
С вереницей сновидений
Бродит ночь по кулуарам,
Бродят дремлющие тени.

В древних сводах гулко эхо,
В древних сводах ночь крадётся,
Для рыданья и для смеха
Там ответ всегда найдётся.

Помнят своды замок старый,
Весь огнями озарённый,
И танцующие пары,
Шёпот нежный и влюблённый.

И тогда давало эхо
Беспрерывные ответы
Лишь на звук весёлый смеха,
Лишь на звуки менуэта.

Поздно ночью после бала
Приходили сновиденья,
В старом замке жизнь смолкала...