Мелом на крыше

«Соблюдай постановленья строго,
Выполняй законы, Израиль,
И откроется тебе дорога
В дивный край, завещанный от Бога...» -
Говорил так Иезекииль.

Тот отец левитского закона
В своей Книге всех предупреждал -
«Надо выполнять беспрекословно
Наставления отцов духовных,
Чтоб не есть потом навоз и кал».

(Очень яркий автор, безусловно,
Иезекииль - прекрасный стиль,
Образностью просто нашпигован,
И не одного меня такого
Языком своим он обольстил.

Яша Свердлов, Троцкий и Урицкий...

Моисею сообщил Господень Лик:
«Ты к царю имеешь отношенье,
Так скажи ему: Пусть выпустит Моих
Богомольцев на обряд священный.

Царь откажет вам. В ответ Я совершу
Куда большую по силе подлость -
Напущу на иноверцев не паршу,
Жабами Я поражу всю область.

Воскипит тогда Нил, тихая река,
От пассионарных земноводных.
Миллионы их взойдёт на берега
Наглых, бородавчатых, зелёных.

За ночь от таких непрошенных гостей
Земноводным станет мир повально.
А царю скажи, что жабы всех мастей...

Восемьдесят лет в социализме
Провели Израиля сыны
При Аоде, без идиотизма
При основах жили Ленинизма
Иегове преданно верны,

У заморских шлюх не ночевали.
Дамы в лифчик клали пистолет
И когда к ним очень приставали,
Как учила партия, орали:
На обетованной секса нет.

Вождь их умер тихо, интровертно.
Не успев Судью похоронить,
Бросились сыны грешить конкретно.
И ученье вовсе не бессмертно,
Если за ним некому следить.

Не таков, однако, Иегова.
Он евреев через не могу
Наказал...

По образу, подобью своему
Бог человека
Как создал? Хоть убейте, не пойму,
Умом калека.

Так многолико вышло существо,
Творца созданье.
Мне Господа представить самого -
Как наказанье.

Недаром церковь в мир внесла запрет,
Каким кто видит,
Переносить на холст Творца портрет –
А то обидит.

Авторитет Создателя велик -
Кто б усомнился?
Изображённый рукотворный лик
Грозил убийством.

Каноны сокрушали, как могли,
Иконописцы
И покаяние потом несли
В своих темницах.

Лик светлый...

Корвет любви пронёс меня по жизни.
Возил он в трюмах сладкую халву.
Дно до обшивки крысы не прогрызли,
И до сих пор корабль мой на плаву.

В его команде те же флибустьеры,
Певец любви – «Прокуренная бровь»,
Пират, сорвавший голос по тавернам,
Отдавший за случайную любовь

Все деньги, до последнего сантима.
Иначе жить не мог, и потому
«Да чтоб я сдох» - так клялся он любимым,
И те, представьте, верили ему.

Корвет любви, летучий и беспечный,
С хмельных побед позеленела медь.
И...

Словно щепка по волнам
Я мотаюсь тут и там
По делам.

По течению несёт
И швыряет взад-вперёд
Утлый плот.

Здесь здоровья не сберечь,
Не присесть и не прилечь –
Всюду течь.

Мне бы лодку да весло,
Мне бы точно повезло
Всем назло.

Но барахтаюсь в воде,
И везде я и нигде –
Быть беде.

В этом мире суждено,
Кому плыть, кому на дно –
Решено,

Что сажусь я на насест,
Но не вижу я окрест
Нужных мест.

Прямо тропики в виду,
Но хохочут какаду –
Пропаду.

Лучше кровь...

Некто из сынов Вениамина,
Имя его Кис, в округе жил.
Знатный человек, имел скотину
Он в достатке и красавца сына.
Вот уж кого Бог не обделил

Ни лицом, сложением, ни ростом.
С ним сравниться – залезай на стул.
Закурить попросит папиросу –
Отдадут всю пачку без вопросов.
Вот таким был Кисин сын Саул.

Как-то раз ослицы у папаши
Загуляли, не вернулись в хлев.
Сына шлёт отец искать пропавших
Тех ослиц, слугу Саулу давши,
Пастухов за ту пропажу взгрев.

И пошёл сын на гору Ефрема...

За своей следите дикцией.
Средь зарвавшихся людей,
Коих мучают амбиции,
Шепелявым всех трудней.

Ефремляне шепелявили,
С Ше на Эс меняли звук,
Но хвалить себя и славить им
Остальных хватало букв.

Иеффай спасал отечество,
Своей жизнью рисковал,
Заслужил от человечества
Благодарности слова.

Те же, кто словами смелые,
Но не лезут на редут,
Смысл победы переделают,
Место в ней себе найдут.

Ефремляне средь них первые,
Не застряли на мели,
Вброд прошли, до тика нервного...

Твой кораблик плавал в море.
Ласковый прибой
Говорил, что будешь вскоре
Только лишь со мной.

Он поведал откровенно:
Держишь долгий путь,
Ищешь бухту, где отменно
Можно отдохнуть.

Рассказал прибой тихонько
О твоих мечтах,
Подтолкнул ко мне легонько
Ветром в парусах.

Я течение просила,
Чтобы помогло,
Бурю, шторм уговорила,
Но не повезло.

На пути кораблик лёгкий
Налетел на мель,
Штурман смелый был и ловкий,
Но не доглядел.

Так придётся капитана
Мне самой спасать...

Что племя женское коварно и хитро,
Писали классики неоднократно.
На воровство оно идёт порой,
Вам сообщаю, господа, вполне приватно.

Крадёт покой и сон. Желанный ад
Оставим мы для юности зелёной.
Чужое счастье не несут в ломбард,
Но прецеденты есть намного приземлённей.

Суть клептомании избита и пошла,
Без Библии понять мотивы сложно:
Не просто воровство - взяла, ушла,
А так, чтоб с промыслом оно совпало Божьим.

В Писании читаем между строк:
Нельзя «всех лучше» род вести от...