Мелом на крыше

Что там за этой оберткой, какой горизонт,
Что за просторы, моря и тропа в поднебесье?
Рыжие пряди волос - золотящийся зонт,
Теплое солнце в ладонях мурлыкает песню...

Так невтерпеж разбежаться, взлететь выше крыш,
Чайкой вспарить без преград, белоснежной и вольной.
Ты приземляешь: "Слетаем-ка завтра в Париж,
Все... детский сад развела, хватит песен, довольно!"

А у меня в голове поэтический сад,
Рифмы и слоги сплетаются в кружево неги.
Как же ты хочешь найти там мой...

Мне тяжек труд начать повествованье,
Поведать миру горестный рассказ,
Где катастрофы страшной описанье,

Что не даёт давно сомкнуть мне глаз,
Вновь не напомнив ужас изверженья,
Чьим очевидцем стал и я в тот час,

Когда погибли в страшные мгновенья
Три города под сенью той горы,
Что в царство мёртвых, где река забвенья,

Чьи силы чудодейственно-быстры,
Всего за день их в гневе превратила…
Никак без содроганья с той поры

О той беде, что римлян посетила,
Я не могу спокойно...

Декаданс,«возвращение одного и того же»,
вечно, а время бесконечно, разбито на отрез-
ки, чешуя, что собирает тело, из частиц, орга
низменных отрезков, инстинктов схем, реаль-
ность охватили мифы, что в голове родятся,
(«стадо бытия»), роятся, нами созданы и для
себя, (из будущего в прошлое ведя), amor fati,
чужую волю маскируем, любовью, справед-
ливостью, терпеньем и послушанием, а со-
весть во главе, расслабит нас, толчём кисель,
болото, трясина, ряска, кочки, а к власти
путь по...

Ты будешь смелым,
Пойдешь направо,
Сбежишь налево.
Сегодня можно:
Восстать из пепла,
Сорвать букеты,
Дарить моменты.
Ты будешь счастлив.
Душа согрета,
И грудь раскрыта,
И сердце бьется,
И кровь по венам
Сегодня завтра.
Невыносимо...
Так много фальши,
Так много боли,
Так мало слез.
Я буду рядом...
Тяни мне руку
Держись покрепче.
Сегодня завтра,
А время лечит.
Оно уходит...
Пульс будет биться,
А кровь наружу
Забыт ненужен.
Так много фальши...

Притих наш город каменный,
Даже смех не громко слышен...
Только желтый свет да пламенный,
Не спеша скользит по крышам.
Ветер мрачно и задумчиво,
Мокрый лист несет аллеей...
Уходит день, как путник измученный...
С каждым шагом мгновенно старея...

Тускнеет желтый свет да пламенный,
Устало скатываясь с крышь,
Еще вернется в город каменный,
Тот мирный день... и ты услышишь.

Ну, что, "немытая" Россия,
Всё, как и прежде, – вкривь и вкось?
В года лихие и косые
Скрипишь, как погнутая ось,
Заладив: "И Москва не сразу...".

Где ж, чёрт возьми, твои врачи,
Пока сосут кой-что Кавказу
Твои полпреды-стукачи,
Пока, от русской грязи тыном
Отгородив родную грязь,
Татарин шепчется с мордвином,
На кой Россия им сдалась,
Пока, свои ограбив роты,
Комдив толкает – весь в соку! –
Взрывчатку и гранатомёты
Чеченскому боевику,
Пока крышуют прокуроры...

Стук… это закончилось время,
Быть в котором суждено его же бремя…
Он спасал, он помогал…
Последний вздох — и он опять промолчал…
Паук — вроде насекомое,
Но его судьба изменила многое:
Не жалея сил своих,
Отдавая жизнь за его родных.
(Юлдашев Санджар)

Паук родился из яйца
В квартире одного жильца.
Пока он рос, любил играть,
И как-то вышел погулять.
Мечтал он на ногах восьми
Весь мир однажды обойти.
Но не давала мать легко
Уйти от дома далеко.
Вернувшись, он увидел вдруг...

Никого не будет в доме,
Кроме сумерек. Один
Зимний день в сквозном проеме
Незадернутых гардин.

Только белых мокрых комьев
Быстрый промельк моховой,
Только крыши, снег, и, кроме
Крыш и снега, никого.

И опять зачертит иней,
И опять завертит мной
Прошлогоднее унынье
И дела зимы иной.

И опять кольнут доныне
Неотпущенной виной,
И окно по крестовине
Сдавит голод дровяной.

Но нежданно по портьере
Пробежит сомненья дрожь,-
Тишину шагами меря.
Ты, как будущность...

Растаял снег. И воды марта
Текут на Запад и Восток,
И Дамы Пик трепещет карта
Что бросил кто-то в водосток...
Снопы сжигают из соломы,
Сгорает чучело зимы.
Земля отходит, как от комы,
И воскресаем к жизни мы.
Мы снова полной грудью дышим,
Свободой пашни и цветов,
И жизни гимн повсюду слышим,
Под птичьи трели из кустов…
Нам как-то все теперь иначе,
И даже радость – без причин,
И тянет крышу крыть на даче,
Бежать из города мужчин…
Вот чернота земли смешалась,
Со снежной талой...

Он глаза открыл, не веря,
И подумал: «Это сон».
Вспоминал: он запер двери?
Был вчера «хороший он».

Вновь открыл, и вопль истошный
Вдруг сорвался из груди.
В это верить невозможно,
Это в жизни не найти.
Там у ног его сидело
Существо, не описать!
Очень тоненькое тело,
Руки, ноги, пальцев пять.

А лицом, почти что рыба,
С кожей гладкой голова…
Даже брови встали дыбом, -
Воздух выдохнул едва.

Тело всё в чешуйках, в блеске,
Вроде, как комбинезон.
Аргумент искал он веский...