Мелодия ресниц

Я боюсь увидеть рассвет.
Я боюсь очнуться в бреду.
Я боюсь короткого нет,
И боюсь твою пустоту.

Я боюсь, когда странные сны,
И боюсь, когда вовсе без снов.
Я боюсь, когда прячешься ты,
И боюсь, что не хватит мне слов.

Я боюсь, когда злые глаза,
И боюсь закрытых ресниц.
Я боюсь, как стекает слеза,
И боюсь заплаканных лиц.

Я боюсь, что нагрянет беда,
И боюсь потеряться в себе,
Я боюсь, но это тогда,
Когда ты не приходишь ко мне.

Спрос - рождает предложенье.
На халеных мужиков.
Это мода чтоль такая?
Пережиток всех эпох?

Хоть убей, не понимаю
Я, накрашенных их губ,
Нарисованы ресницы,
И в глазах немой испуг.

Все ласненные такие,
Окружает их гламур...
Себе в пару подбирают,
Все таких же модных дур.

Что ж такое происходит?
Где же русский наш мужик?
Самый лучший во всем мире!
Может в рюмочной стоит?!!!

Япония, тебе не спится.
Встречаешь первой ты рассвет.
И солнце по утрам садится
на золотой велосипед
в твоих горах.

В твоих садах вишневых души
сгоревших в ядерном огне
бесцельно бродят. Вот послушай!..
Звучат, как песня в тишине
их голоса.

Твой самурайский кодекс чести
превыше всяческих обид.
Да что обиды!.. Чувство мести –
оно и то тебе претит.
Простила ты.

Простила ты и кровь и слезы.
Простила просто, без затей
неизлечимые лейкозы
потом родившихся детей,
не знавших...

Ночь нежна, мелькают тени.
Сквозь ресницы мы в смятеньи
Смотрим, как на незнакомца,
На старинного знакомца.

Ты и я два года спорим,
Балагурим, сайты строим,
Но пришла царица ночь,
Отвела былое прочь.

Нет ни слез, ни прежней боли,
Сердце птицею в неволе
Бьется тихо – не вспугни.
К сердцу своему прижми.

Предстоит нам узнаванье.
Ночь подарит обещанье
новых встреч и новых чувств,
и любви – венца искусств

Латунь гитарная неистово звенела,
Басы синкопы рисовали, не спешили.
Душа дышала этой музыкой и пела,
И в ритме блюза саксофоны ей вторили.

Квадрат сжимал мою поэзию мелодии,
Ей было тесно в этом замкнутом пространстве,
Она, и в кубе, словно в клетке, птицы вроде,
Преодолеть не в силах рамок постоянства.

Вдруг, стихло всё, вокруг, и струны замолчали,
Квадрат мой рухнул, а застенки развалились,
Душа в мгновение нежной флейтой зазвучала,
И полетела в небеса, к местам, что снились...

Солнышко ясное, выйди из-за туч,
освети нам, освети наш тернистый путь! /ПРИПЕВ/
Солнышко ясное, выйди из-за туч,
освети нам, освети наш тернистый путь!

А Солнышко сияет, ему все нипочем:
ни ветер, и ни буря, ни молния, ни гром.
А Солнышко сияет в небесной вышине,
Оно приносит радость тебе и мне.

/ПРИПЕВ/

А Солнышко сияет за толщей облаков,
не ведая, не зная ни плена, ни оков.
А Солнышко сияет в небесной синеве,
и дарит вдохновение тебе и мне.

/ПРИПЕВ/

А Солнышко, сияя...

Июньский вечер, месяц молодой
И тишина окутывает тени,
Что спрятались под скромною листвой
И не стыдятся откровений.

Рука в руке, печали на изнанку
И холодок с опущенных ресниц,
Ветвей задумчивая арка
Скрывает гнезда певчих птиц.

Покой устал, табачный запах
Небрежно свежесть успокоит,
Душа с изьянями, в заплатах
Вновь по-тихоньку дверь откроет.

Касанье ветра, плавный шорох
И прошлого не слышен окрик
И тает пышный листьев ворох
И тени обретают облик...

Я душу разложу на голоса.
Сгребая ненадежных сил остаток,
Не слыша слов, до боли сжав уста,
Кладу на лист мелодий отпечаток.

За звуком звук, дрожащие от слез,
Звучащие и горестно, и страстно,
Прервались вдруг. И кто - то произнес –
Мне кажется, все поздно, все напрасно…

Фонарный крест. И бледная луна
Висит в ночи молчанием распята.
Лишь тихо плачут гордость и вина
Слова латая, наскоро, заплатой.

…Я душу разложу на голоса –
Пусть от мольбы оглохнут небеса.

Заботливо и тихо, сон нежно охраняя,
Укрою одеялом, нарочно чуть дыша,
И рядышком прилягу, влюбленно озаряя
Красивое лицо. Ах, как ты хороша!

Длинные ресницы и брови соболиные,
Аромат шикарных, пленительных волос,
Бархатная кожа и губы, сердцу милые,
Что влажные немного и цвета алых роз.

Нежно, чуть заметно в щечку поцелую,
Чтоб снились сны хорошие и добрые тебе,
И обниму покрепче, любимую, родную,
С тобою оказавшись в счастливом, райском сне.

Лето.
Летнее…
Флаги. Языками к ветру. Небо.
Бантик на голове. Солнце. Пропитанные лучезарностью
мы не играем в детство.
Мы им наполняем воздух.
Играет тепло на ресницах
детских,
наивных,
нежных.
На мгновение мы остановились "щелкнуться"
и побежали дальше, может быть ссориться, а может смеяться без фальши.
Господи,
неужели так безмятежно "щелкнутые" на фоне того,
что ныне играет роль настоящей церкви, это мы сейчас упираемся в строчки
и скользим взглядом, и проникаем...