Мелкий

Я припомню все свои грехи.
Мелкие, серьёзные, крутые...
Напишу их, ставя запятые
И начну о них ваять стихи.

Грешен, блин. А кто есть без греха?
Кто поднимет преславутый камень?
Не погаснет под котлами пламень!
Покаянье - бред и чепуха!

Их, грехов - по пальцам перечесть,
А прочёл - конкретно удивился!
Всё нарушил! Впрочем, это есть:
"Не убий!" Хоть здесь не отличился...

Остальное - полный апперкот!
Отмолить? Не хватит сотни жизней!
Это, как дожить...

А суета то право не диктует, как и рутина, сло-
жнее всё, и нам её, ну не пленить, руки не зало-
мить, наручники те не одеть, не потакает нико-
му, все равны у неё, а миражи увидим сами и са-
ми создадим в своём воображенье, а дух тот не
обнять, коль добр, сам нас обнимет, а злой, под-
ставит ножку, опрокинет, у взора чистого той
мысли не забрать, живём мы небом, землю не по-
хитить, раскрасим, радужным мы цветом, весь
простор, немой, и жизни не спасти, грехом тем,
крылья ты не...

Миг перед схваткой, перед боем,
У слабых силу заберёт.
А воин собран и спокоен,
В нём удаль с силою живёт.

Азарт огнём бежит по жилам,
Холоден ум, а злости нет.
И всё возможно, всё по силам,
Быстры движения как свет.

Расчёт холодный с сердца жаром,
Смешались, ясность дав глазам.
Поможет совесть в деле правом,
Не сдастся воин злым врагам.

Страшнее смерти, духа слабость,
Лишь трус бежит, предав друзей.
А воин знает боя радость,
Закроет грудью их своей.

Душою воин — всюду...

Январский холод исчезает
Среди погожих ясных дней.
Теплом природа награждает,
Склоняю голову пред ней.
Душе явилось вдохновенье:
Ловлю я каждое мгновенье
Чтоб написать ещё строку:
Не быть поэтом не могу.
Моя душа полна блаженства:
Я снова вдохновлён строфой,
Рождённой пушкинской душой,
Что для меня – верх совершенства!
Рискну «Онегина» размер
Себе поставить здесь в пример.

2.
Я ненавижу футуристов:
Мне чужды их манеры, стиль.
В моей квартире очень быстро
Слоями нарастает пыль...

Я вижу образ твой едва ли
Когда закрыв глаза и там…
Под мелким бисером вуали
Стареешь ты не по годам…

Где нашей белой ночи юной
Судьбой разведены мосты.
Там где гитары семиструнной
Мотив хрустальной чистоты.

Эх жизнь, ты то копейка,
То рубль золотой.
Я думал — брод и мелко,
Вдруг — дна нет под ногой.

Моей судьбы характер,
Капризен и жесток.
И шлёт она то счастье,
А то сбивает с ног.

То радуги цветами,
Окрасит радость день.
То тучи Зло над нами,
Подарит Мрака тень.

Сменяются сезоны,
Дни копятся в года.
Все канем в Лету словно,
Не жили никогда.

Монету жизни в Небо,
Подбросив — загадал.
Ошибся — орлом не был,
И решку случай дал.
Марковцев Ю.

Как помру звезда погаснет,
Мне её судьба зажгла.
На Земле она путь к счастью,
Отыскать мне помогла.

Месяц ясный в небе ночью,
Освещает людям путь.
Где-то выпь вдруг захохочет,
Нагоняя криком жуть.

Встрепехнувшись, конь запнётся,
Мелкой дрожью задрожит.
Ты не бойся друг — прорвёмся!
Ему всадник говорит.

Так когда-то предок мой,
Ехал ночью на коне.
Жил своей судьбы звездой,
И продолжился во мне.

Пусть звезда моя погаснет,
В небе смог зажечь я три.
Ты найдёшь сыночек...

Я спою колыбельную боли,
Пусть она уснёт крепко во мне.
В раны сыпет тень прошлого соли,
И душа, горит словно в огне.

Засыпай боль, усни и покрепче,
Пока спишь от тебя отдохну.
Незаметно подкравшийся вечер,
Дождём мелким стучит по окну.

Ветру больно наверное тоже,
Воет он, боль стремясь усыпить.
Подпою ему и вдвоём сможем,
Мы на время о боли забыть.

Затихает боль и напоследок,
Коготком царапнув сердце, спит.
И устав от болезненных меток,
Сердце раненой птицей кричит.

Я...

Стук… это закончилось время,
Быть в котором суждено его же бремя…
Он спасал, он помогал…
Последний вздох — и он опять промолчал…
Паук — вроде насекомое,
Но его судьба изменила многое:
Не жалея сил своих,
Отдавая жизнь за его родных.
(Юлдашев Санджар)

Паук родился из яйца
В квартире одного жильца.
Пока он рос, любил играть,
И как-то вышел погулять.
Мечтал он на ногах восьми
Весь мир однажды обойти.
Но не давала мать легко
Уйти от дома далеко.
Вернувшись, он увидел вдруг...

Голодных дней стеклянные глаза.
Лаборатория. С профессором евреем
мы разгоняем центрифугой время,
невольно ожидая чудеса.

Профессор шепчет в жидкую бородку,
иллюзий раб, отвергнутых идей,
в лаборатории - сыро, и проводка
бросает искры с каждым мигом злей.

Чу, вспышка, пламнь, мир во цвета окрашен,
профессор, - час триумфа всех светил,
и центрифуга закипела кашей,
тряхнула стены до корней стропил.

А из небес сыпнуло штукатуркой
- мир люди Вам – а дальше – стоп и – тьма...