Мелькнув вдруг пропал

Пропали документы из суда!
Свинья вбежала, может быть, сюда,
Схватила, как у Гоголя, бумаги
И убежала, полная отваги!
16 июля 2012 г.

Пропала ты на краткий миг всего,
Всем фарисеям показала фиги
Конечностями тела твоего,
И разом прекратились все интриги.

В тьме тьмущей молотил меня под зад
Какой-то молот, серп мерцал зловеще,
И лишь твои на ниточках глаза
Светились как оплавленные свечи.

Я выбрался из ада по лучу
Из глаз твоих, надежду мне вернувших,
Как на духу признался - Я хочу,
Сплелись чтоб воедино наши души

Конечностями тела, что зовут
Так руки, ноги и другие части…
Сопела б ты во сне...

Пропал топор у мужика.
Всё обыскал мужик.
«Украли, знать, наверняка!»
Вмиг головою сник.

Понуро вышел он во двор.
Соседа сын стоял.
Мужик подумал – «Вот он, вор!
Свой прячет взор не зря!

Меня, увидев, вдоль ворот
Прошёлся… В ус не дует…
Но, мне ль не знать – так ходит тот,
Частенько кто ворует!»

Уж, было, сделал первый шаг,
Вступить с ним в разговор –
Глазам не верилось никак –
Наткнулся на топор…

Но, коль, как прежде, не один,
Чутьё ему не врёт –
Вновь перед ним соседа...

Пропив тулуп, оставшись в онуча'х
(тулуп на ёлке, ёлка при свечах),
Москва рыдает.
В слёзные ручьи
макаются залётные грачи,
а ротозеям чудится потом:
распятия мелькают над крестом
златым.
А что же?.. Пост.
Он строг и прост
(как жизни путь – пелёнка да погост).
И чтобы не ударить в грязь лицом,
сгрызём его с солёным огурцом,
с капустой квашенной, а лук-порей…
Прислушайтесь: заплаканный Андрей,
который год, невидимый для глаз,
лампадой подсветив иконостас,
скорбит...

Вдруг однажды...
Просто повстречались.
Просто так... вдруг...
Рядышком прошли.
Думали всё просто так...
Не понимали.
Только это...
Тайный знак судьбы.
Дождь... слезами...
Землю поливает.
Чтоб цвели...
Красивые сады.
Ветер... с дерева...
Листочек... обрывает.
Для того...
Чтоб новый мог расти.
В жизни этой...
Мы листочки и дождинки.
Падаем... встаём...
Иль вдруг... взлетим.
Ничего... случайным...
В жизни... не бывает.
Принимаем всё...
Хотим... иль не хотим.

Лариса М.

Вдруг в голове моей кружение,
И бьёт в лицо мне мир Землёй.
Когда закончилось падение,
Я потерял вдруг связь с собой.

Когда во мне вдруг боль сумела,
Сознанье выключить, прервав.
И без хозяйской воли тело,
Обмякло, вниз лицом упав.

Я жизни строил своей планы,
В неё стремясь их воплотить.
Забыв, что в ней я гость незванный,
И что тонкА так жизни нить.

К нам не спросив, болезнь ворвётся,
Сумев весь мир наш изменить.
В нас понимание проснётся,
Что только раз дано нам жить.

В...

Вдруг вырваться, как муха из сетей

Не зная, что очерчены границы

Бессонницей и жаждой новостей..,

Желанием стать быстрокрылой птицей

И плавить окна всматриваясь в глубь

Цветастых штор и жаждать те картины -

Где ты живёшь на ощупь, - как нибудь,

Лишившись, как младенец пуповины...

Вдруг осознав - нет правил, нет причин

Один закон и тот - у бутерброда.

Поверив в пламя тоненькой свечи,

И с ним - во всё, во что не верил сроду.

Вдруг принесла девчушка наша,
По имени, пусть будет – Даша,
Из леса ёжика больного.
Не видела досель такого.
Больной был ёжик -- ей на жалость,
(Так, Даше нашей, показалось)

Лечила, корм ему давала.
И вот уж осень в срок настала.
Иголки сбрасывать вдруг стал,
Кто к Даше невзначай попал.
И крылья стали вырастать.
Тут Даше вовсе не понять:
Лишь крикнул «ёж» «курлык-курлык»,
Как вылетел в окошко вмиг.
А далее, в недоуменье ей,
Примкнул он к стае журавлей!

Заплакала девчушка наша...

Вдруг опахн′уло старым домом…
Той, деревенской стороны,
Где тропки были все знакомы,
А дом большим был и просторным,
Таким удобным для игры.

Деревья были столь выс′оки,
Что заплетались в облаках…
Из фруктов натуральных соки,
Да овощей, немытых впрочем,
Вкушали, хвори не боясь.

Мы там носились с шумом-гамом,
В чужие лазали сады.
И получали не задаром,
Когда, бывало, попадались,
По заду справедливой мзды.

Во глубине садов, посадок
Мы втайне делали штабы.
В глазах...

Вдруг руки охладели и губы охладели
Как будто пробежали холодные метели
По узенькой постели и тишь покойной ночи
Сосульками стальными по памяти грохочет.
Глаза в пустые стены, ночные гобелены
Тоской собачьей светят, в Иисуса видно метят.
В страдальца ли, святого, иль вечного немого?
Избави мя, ты, Боже от черной прошлой кожи,
От боли и страданий, и всех воспоминаний.