Меха

сгоревшая осень в лиловые сумерки бредит
хлопчатым огнем метели листаю страницы
домов перекрестков кафе остановок звонков
хочу отдышаться но сердцу приказано биться
ночным нефтяным пятном среди маяков
столбов перетяжек витрин замерзших цветов
хочу переждать но взгляда прорубь искрится
осколками бронзы ночной облаков вереницей
из едкого газа жизни миллисекундной ограбленной
безостановочной жадной до жидкого цвета
где мне найти ладана
где мне найти фимиама и ветра
где мне...

Семён Абрамыч, здрасти, я по делу,
Все знают вас как лучший меховщик,
Вы так шикарно в мех пошили Беллу,
Что не понять, где шерсть, где воротник.

А шубу как вы перелицевали...
Тлю победить вам стоило трудов..
Ту шубу вы мне даром отдавали,
Чтоб отдавалась вам почти без слов.

Забыли прошлых вы моих терзаний,
Примите мой заказ теперь скорей -
Зашейте вашей кошке то, что сзади,
Чтоб впредь не гадить ей моих дверей.

На том, что Мурка сделает беспечно,
Случиться может форменный...

В Подмосковье, в племенном зверосовхозе
Умирают звери на морозе.

Погибают, но не только лишь от холода.
Подыхают братья наши меньшие от голода.

Гибнут соболя, лисицы, норки.
Им не спрятаться от стужи в тёплой норке.

Был совхоз когда-то знаменит.
А теперь – какой ужасный вид!

Чёрный соболь – украшенье королей.
Гибнет поголовье соболей.

Выведен был здесь янтарный соболь.
У него чудесный мех, особый.

Вот он, соболь. Он один всего.
И от голода погибель ждёт его...

Холод – зверь, облизавший фаланги пальцев огнем.
Пунцовая кожица – бахрома, мясо и жилы окрасившая.
Симптомы обморожения ревут февралем.
Плоть теплоты – солнце – костлявым фаршем.
На инее стертых страниц неровные литеры ереси,
Что когда-то здесь полыхали сады из яблонь кровавых,
Из глянцевых вишен, груш и пьяной
Черемухи, золото сот, земляники эссенция,
Ныне, лишь лед, прорастающий в початок сердца.
Густой пар из сжавшихся под слойкой мехов легких
Чертит в воздухе символы северной веры...

Ну, что так часто нам мешает?
Жизнь - караван... собаки лают...
Сверну затасканность знамён
и - в заграничный жар и сон!

А время подождёт натужно -
до блеска вычистит все ружья.
В овчинный завернувшись мех
построит кто-то дом для всех....
Пусть каждому найдётся дело...

А где-то! плещет мерно тело
меж скал под птичье улю-лю.
Россия, я тебя люблю!

Не будем никого судить,
И, даже, Грабового.
Вдруг он воскреснет и придёт,
И примем за живого))).
Не помер, вроде, он пока,
Так это его дело...
Стезя иная нам дана, -
Ни вправо и не влево.
К чему нам барыши считать
В чужом кармане роясь.
В. Тихоплав для нас не тать,
Живи, друг, успокоясь.
Не порть характера себе,
Ты, мнимым неуспехом.
Это в промежности везде
Известно - к верху мехом.
Когда живёшь в передовой,
Вгрызаясь в дёрн зубами,
Совсем неясно, кто герой,
А кто дерьмо меж...

Не туманы, солнечные дали
Предлагает звёздная ладонь.
Мы по жизни разное искали,
Но вела лазурная гармонь.

Растянув мехами ощущенья
От восторга радости до слёз,
Льёт с лазури нота искушенья
Музыкой мечты, судьбы и грёз.

Переливы нот в переплетенье
Голосов сопрано, тенор, бас...
Радость в них, тоска, любовь, сомненье--
Жизни удивительный окрас.

Жизни удивительно красивой,
Где лазурной истины гармонь
Наделяет смелостью и силой
К небу обращённую ладонь.

И струятся нити...

Я слушаю музыку рощи березовой,
Молоденьких веток зеленые кроны.
Их ветер так нежно ласкает собою,
Все в танце созвучном, движения синхронны.

Я слушаю музыку первой травы,
Бальзамом на сердце пронзит детским смехом.
Раскроет душою в нежданный порыв,
И тут же остудит брильянтовым мехом.

Я слушаю музыку первых цветов,
Их голос не спутаешь с тысяч оттенков.
Сиреневых ,розовых ,желтых ковров,
Без лестно шокируют высшей оценкой.

Я слушаю песнь золотых парусов,
Они возвышаясь над...

Её походка — в стиле рэггей,
Его походка — рок-н-ролл.
Над ними, на холодном бреге,
Печальный месяц вновь взошёл.

Их волосы вплетутся в травы,
Их руки прирастут к камням,
Их дым костра возьмёт в оправу,
Туманом утренним обняв.

Она глядит — и видит звёзды,
Он — отраженье их в воде,
И снова встанет Перекрёсток,
Свой крест на шею им надев.

Лаская белый пух небесный,
Как тонкий белый мех зверька,
Они опять застынут в креслах,
Услышав шелест озерка.

Их руки свет подлунный...

Уплывают стихи за стихами,
Плотник платит за плотную плоть,
И кузнечными злыми мехами
Мы не в силах себя побороть.

Зацелованы холодом сна,
Мы глядим друг на друга тайком.
Просыпайся! приходит война,
Водружая звезду над райком.

Нелегко нам приходится, ведь мы
Не дрожим в ожиданье костра,
Колдуны, вурдалаки и ведьмы,
Запотевших небес доктора.

Я читаю чужие стихи
На морозных страницах окна,
И меня пробирает хи-хи,
И меня убивает весна.

Наши сны расцарапаны Вуду,
Выпивающим...