Меха вдохновения

(или непорочному зачатию?)
Самости самки, закрутили разнообразные вихри,
мамки…………….
(лак, помада и высокие каблуки?), запредельно
далёкие и неимоверно близкие одновременно,
(луки, лики), (наблюдающему за тобой ребёнку,
да и тебе самому, самой), песнь и (музыки звуки),
шум, стирающий и воскрешающий память, о том
счастье, что было когда-то, куст можжевеловый,
пилигрима жест, или с крыши жесть, слетевшая и
разрубившая тебя, надвое, пополам, и склеивше-
му тебя чуду, путевому концу, или...

Гляжу на фотографии вот эти родные!
Будни те тяжелые… ВОВ не простые…
На какой технике, я в 73- ем году служил
И на какой технике дед с отцом немца бил.
Не легко красноармейцам далась Победа!
Сколь их полегло таких в полях без следа…
До сих пор не знаю, где дед покоится,
Сердце моё до сих пор не успокоится.
Высший эшелон власти знал тогда о войне!
Могли б подготовится к войне и мощней…
Чтоб немца разбить на границе тогда!
По отчётам Великая и сильная, была страна.
На границах немца...

Время зимы кончается
Все чаще она слёзы льёт
На голых ветвях качается,
И вьюгой тоскливо поёт...
* * *
О мёдом налитой рябине,
Сладкой, как губы твои
Об утренней дымке синей
Что тихо над речкой стоит...
* * *
Зимушка плачет капелью,
Грустные слёзы льёт
Вздыхая всё реже метелью
Узорами в окнах поёт...
* * *
О детском задорном смехе!
О синих глазах твоих!
И щёки румяные в мехе
Зиме признаются в любви!..
* * *
Вернётся зима очень скоро
Вот только чуть-чуть отдохнет
И снова...

Возьми на радость из моих ладоней
Немного солнца и немного мёда,
К нам прилетели пчёлы Персефоны.

Не отвязать неприкреплённой лодки,
Не услыхать в меха обутой тени,
Не превозмочь в дремучей жизни страха.

Нам остаются только поцелуи,
Мохнатые, как маленькие пчёлы,
Что умирают, вылетев из улья.

Они шуршат в прозрачных дебрях ночи,
Их родина - дремучий лес Тайгета,
Их пища - врем, медуница, мята.

Возьми ж на радость дикий мой подарок,
Невзрачное сухое ожерелье
Из мёртвых пчёл...

Я сыграю и спою яркую частушку,
Про гармонию мою на своей гармошке,
Растяну ка я меха, да на всю катушку,
Подпевайте, хлопайте, вы в свои ладошки.

Припев хором:
Гармонист, гармонист,
Песня нравится твоя,
Голосок твой бархатист,
Нравится гармония.

Она звалась поэтом Незнакомкой, -
Одетая в лохмотья под меха,
Идёт фигурой правильной и тонкой
Через дворцы, лачуги и века.

Прохожих окликает беспардонно,
Заходит, не здороваясь, в дома, -
Недобрая и странная мадонна,
Коварная, сводящая с ума.

А сколько жертв счастливых оставляет -
Не описать ни ручкой, ни пером...

И мартовская вьюга заметает
Её следы за Тушинским двором,

Где у столба, сутулясь (есть привычка) -
Держа рюкзак с нерусским словом LOVE,
Глядит ей вслед почти...

Так притягательна в начале
Тоска на пасмурном лице.
Я жду конца её печали....
Жизнь начинается в конце!
Когда из облачного меха
Лазурь разглаженных морщин,
Земля стрекоз, обитель эха,
Предел мечтания вершин
И пропасть птичьего полёта,
Мне улыбнутся бирюзой.
Быть может разорвётся что-то
Во мне ушедшею грозой.
И я забудусь на минуту
В шезлонге из весенних трав.
Я буду рад тому салюту,
Как будто первый раз узнав,
Что это степью я болею.
Одной из тысячи степей...
И буду жить одною...

В лучах приглушённого света
укрась своё сердце нежным
узором осеннего ветра,
прошившим ткань побережья.

В туманной задумчивой выси
найди свою точку опоры,
за тучей, что мехом лисьим
ласкает медвежьи горы.

Давай не будем больше о плохом.
по веткам лето скачет петухом.
пейзанки для цветов готовят вазы.
и если есть небесный генерал,
то он в солдаты нас не выбирал,
поскольку мы не слушаем приказы,

а делаем из горя волшебство.
искатели прекрасного всего,
чего на белом свете быть не может:
прозрачных фей и ласковых богов
и чтоб лететь, не чувствуя шагов,
счастливый ветер ощущая кожей.

давай не будем больше обо мне.
созреют ежевика и ранет.
струна реки намерена прогреться...

В старом Псе засели Блохи,
Это их родимый дом.
Хоть дела не были плохи,
Запах скверный был кругом.

Но однажды увидали
Шубы белой дивный мех.
В тот же день они сбежали
И подумали—успех.

Только вскоре захотели
Они очень сильно есть.
Ведь давно они не ели,
Прокусить пытались шерсть.

Там ведь крови нет ни капли,
Зря втыкали только зуб.
Вскоре силы все иссякли,
Пользы нет от этих шуб.
***
Блохи—глупые созданья,
Пусть и жалят пуще ос.
Погубило их незнанье,
Опечалены всерьёз...