Медведев

- «Ну-ка, бармен, мне сто грамм!» -
Заяц выпил-ускакал!
Воет Волк: - «Налей мне двести!
Да с закускою на месте!»
Заревел, зайдя, Медведь:
- «Кружку! Может что гореть!»
Заглянул, вздохнув, Осёл :
- «Мне – грамм 20…Хватит! Всё!»
- «Что так мало!? – Бармен в шоке! –
Идёшь в школу, на уроки!??»
- «Нееет! Для запаха глотаю…
Своей – дурости хватает!»

Ума ни Турман, лучше, в красном пледе,
на красном диване, у жёлтой стены, дела,
дела у прокурора, лишки, хватил лишка,
ещё чего, шишка, в лоб, по лесу идёт, собирает,
в карман «ложет», обгложет кость, художника,
Шишкина, горе то, горе, не ходи в лес, не ходи,
кто в море не бывал, тот горя не видал,
и в лес не ходи, медведь там, обгложет, ох
обгложет……………………………..

Я знаю, это где-то там,
В глуши лесной, глуши таёжной,
Она сидит по вечерам,
Да мастерит капкан надёжный.

И по тропиночкам скалы,
Закинув за спину коня,
Идёт прокладывать мосты,
Жизнь одинокую кляня.

Бежит охотно на пожар,
Быка сбивает кулаком,
В избе старинный самовар
Враз надувает сапогом.

Намедни к ней зашёл медведь,
Решив, мол, баба-баба дурой,
Залез к козе, дурило, в клеть:
Теперь лежит покорной шкурой.

Да, это только на Руси
Такую девку можно встретить!
Блины...

А баррикады трупов, умер Рудин, он красен, бе-
лобок, редиска, горька, как горе, жито жизни,
что съедена, тоска, болото, а мы не веселы, гру-
стны, «сольфеджио» не зная, пели, и не беда, что
слуха не имели, зачем он нам, медведь, прошёл,
на ухо наступил, охрипшим, он не нужен, «рас-
певку», на «распивку» заменили и веселы и счас-
тливы, мы были……………….

По лесу рыскал в поисках зверей,
Хоть сытый, но ужасно злой
Волк-одиночка (свет не видел злей),
Не зная, где найдёт покой.

Едва не откусил у зайца лапку,
А белочку чуть было не загрыз…
Весь муравейник лапами в охапку
Без сожаления с обрыва, вниз.

Чего же сытому, казалось, не хватало?
На сей вопрос волк заявил сове:
«Я злость свою, коли уже достала,
Решил срывать на всём подряд зверье!»

Сова, зевая (так как днём лишь дремлет):
«Я слышу где-то справа, там, в кустах...

«Я в прошлой жизни – птицей был!» -- вдруг у обрыва ёж
Вороне гордо заявил... Но та сказала: «Ложь!

Рождённый ползать – не взлетит! И в жизни той иной,
Полёт ежа, ежей -- претит Природушке самой!»

Но гордый ёжик: «Темнота! Ре-ин-кар-на-ци-Я!
Тебе же лебедь не чета! Вот так летал и я!»

Куда б завёл ненужный спор, кто знает, но прервал
Сей "философский" разговор, кто между ними встал.

(Медведь на этот же обрыв взобрался по нужде.)
Крылатая, про спор забыв, вспорхнула...

Зачем напрасно утруждаться
Не спорю с глупостью давно
Прививку глупо поклоняться
Медведь посеял как руно
Даруя всем взамен дерьмо.

Там, где-то очень далеко,
За три девять земель,
Где бродит волк и бурые медведи,
Дают коровы молоко,
Да множество Емель,
А город строят смуглые соседи -

Жил Змей Горыныч под горой,
Но жилось, правда, худо:
Питался нефтью наш герой,
Такое было блюдо...

Случился с нефтью перебой,
Ушла к кому-то в трубы.
Орал Горыныч, как дурной:
- Отдайте нефть, паскуды!

Тот вопль услышали в дворце,
И сразу всполошились -
Ведь дури много в подлеце -
Да ратью навалились.

Мол, это бунт...

Поцелуй под снежной завесой -
Чудо - сказка в тихом лесу…
Вот и месяц лампу повесил,
Осветив глазищи косуль.

Эти хлопья пышного снега -
Фантастический снегопад!
И в руках неземная нега:
Визави – тепла водопад…

Я хозяйка лесного царства,
Мне подвластны судьбы зверей…
Ты не станешь усталым старцем,
Я к тебе чертовски добрей!

Не рычи так яростно – зычно
Словно в рабстве тяжких трудов,
Поначалу всё непривычно:
Коньячок, огни городов…

Благодать роскошной Гренады:
Море...

Что нам отпустит ночь, всё примем благодарно,
Подняв бокалы за создавших этот мир.
Сюжет банальный, может даже и сценарный,
Сыграем мы в одной из любящих квартир.

Зачем придумывать, когда и так известно,
Что между нами до утра произойдёт.
К тебе я буду относиться, как к невесте,
Став для тебя медведем, что так любит мёд.

Ночь хоть не брачная, но первая меж нами,
Отсюда радостное чувство новизны.
Волна любви нас укачает, как цунами,
Меня помиловать решишь ты, не казнить.

Шальные...