Медовый месяц

Печкою румяной солнышка
Выходило утро в полюшко,
Мошкарою облака туманил
Летнего запоя боженька.
Горемыки ветры красились,
Забулдыги тропы маялись,
Под рубахой синею, штопаной,
Сердце колокольчиком сваталось
За отраду реченьку полную,
За траву, распущену золотом,
Собирались песни цветочные
На щеках ручьями медовыми.
Свечкою румяной солнышка
Выходила душенька в полюшко,
Сеяла под кожей ветерком
Летнего запоя кровушку.

Я знаю, меня ты забудешь
Таких было много поверь
Чьи страстные алчные губы
Искали утехи моей

Я знаю, тебя позабуду
Пойми, так устроен наш мир
И ночь до безумства шальную
С утра унесу я в трактир

Но все ж я оставлю минуту
И в памяти миг сохраню
Когда мы забылися сладко
В кипящем, медовом аду.

Я поцелуи к чаю подавала.
Три из пяти остались в чашке чайной,
а два других я языком слизала.
Шестой в улыбку ускользнул случайно.
Седьмой горчил - достался шоколаду.
Восьмой в салфетку спрятан незаметно.
С девятым, своенравным - нету сладу!
Зажат в руке и вырывался тщетно.

И был десятый, бережно хранимый,
почти волшебный, нежный и медовый.
Ты у меня его украл, любимый.
Теперь он твой, лукавый и бедовый

2009-02-18

Мы были там, в Эдеме, столь просты, беспечны,
и жизнь стекала по устам медовым вкусом,
воздушно-невесомы и невинны речи
плыли, но змий испортил всё своим искусом.
Разрушил хрупкий мир наичистейших мыслей,
владея силой убежденья виртуозно,
так всё, что было прежде, потеряло смысл,
на смену чувственность взросла подобно розе.
Но падших вниз, спелёнутых грехами,
назад теперь никто не пустит,
за жажду знаний расплатились сами
разбитыми сердцами и пустыней грусти.

Безумно хочется порой,
Устав от северных красот,
Пройти росистою тропой
В краю бесхитростных забот.

Медовым запахом цветов
Хоть раз да надышаться всласть
И в свежескошенных лугов
Постель зелёную упасть.

Глазами пить родник небес
И опьянев от синевы,
Войти в волшебный синий лес
Под сень трепещущей листвы.

Где полумрака глубина
Прошита веером лучей,
И серебристая струна
В жемчужной россыпи огней.

Коснуться влажною щекой
Белёной простыни берёз,
Душевный обрести покой
И не...

Полюби меня, полюби,
Взбудоражь монотонную серость.
Как бокал вина – пригуби,
Чтоб душе и рыдалось и пелось.

Что бы вдруг – ниоткуда грусть,
Чтоб огнем – без причины – ревность,
А излечит от этого пусть
Поцелуев медовая спелость.

Пусть не юный я мальчуган.
Не такой уж, как раньше, резвый.
Пусть бродяга и хулиган,
И, порою, не очень трезвый.

Полюби меня – ни за что,
Чтоб от радости – мысли в клочья.
Просто так – ни за что, ни про что,
И стихами кричал бы в ночь я!

Біла коси заплітати сонце,
Розноситься по полях вітер вздорний,
Распоясалась річка сінью повної
Так душа гуляла вшир небосхилу.

Запорошена шлях слідом диким,
Перемішати земля в тучность злаків,
Воля вольная гуде далеким криком
У горизонту колію беспроглядную.

Я Пущу коня лихого в спритність серцевий,
Підхоплена я солов'я пісню медовий,
Опрокіну чарку сонця безпечно
У джерельний омут очей обпалених.

Через леса, по краю нив
Несутся, только дни мелькают.
Ведун, уродлив и плешив,
Встречает на пороге мая –
Арканит, тащит в дальний скит,
Под вечер жарко топит баню,
Их дикой яркости не льстит –
В медовое преддверье манит
И хлещет веником тела:
В парилке девы осовели,
И та, которая спала
Последней с бешеным апрелем –
Смеётся, отдавая дань
Преемнице – принцессе света,
А ночь, испуганная лань,
Вдыхает слабый запах лета.

В кашле майских зефиров
Собирал урожай дождей,
На простуженной лире
Отыграл партию сна.
Колесницей водных коней
Загонял тоску в путь-дорогу,
Да листал страницы убогих,
Перемытых, пасмурных дней.

Находил и терял в мутных реках
Истечение влаги любви,
Вспоминал откровение света
В оборотах холодной тьмы.
Где ты спишь, мое сочное лето,
Что плодилось медовой зарей,
Что румянило воздух дневной
Теплым шелком сердечного ветра.
Шли дожди…

Скребет костями ее взгляд,
Срезая мякоть вожделенья
Роз вечерних,
Лавандой ударяя в голову
Любителей случайных рандеву.
Она алтарь священный
Для разлитых долов
Их ненасытных чувственных свобод.
И на плаву
Круговорот
Соблазна, рвущий соло
Настроенных на лад медовый струн.
Она доступна их прикосновеньям
Во всем обличье своих тонких связей,
Она прекрасна, даже среди грязи
Их наслажденья
В грезах покрывал.
Она – поэзия,
Она – души обвал
В рифмованный на нежности и страсти
Вдох...