Медный

Накрыл всех медным тазом страшный кризис.
Кого он только ни собрал под медью...
От этого нежданного сюрприза
Заголосили даже бизнес-леди,

На первом подвернувшимся фуршете
Готовы выйти замуж за любого,
Дошли до объявления в газете
(Приличной, не подумайте плохого):

"Готовлю вкусно, не болтлива, смирно
Все прихоти любимого супруга
Исполню, от уборки всей квартиры
До прочих дел, без женского недуга".

Все женщины с рождения актрисы,
Без этого их просто б не любили.
Но неужели...

Я, злой матёрый волк, прошёл огни и воды,
Вот только медных труб мне не было дано.
Вовек не угадать сердец людских погоды,
Любить иль не любить – сегодня всё равно.

Неистовы стихи гонимого поэта,
Которого силком загнать стремятся в клеть.
Отточенная сталь разящего куплета
Пусть пробивает плоть трепещущих сердец.

Никто не укротит мой дух, бунтарски-юный,
Безсильна клевета сковать огонь мечты.
И воспоют души натянутые струны
Торжественный триумф Добра и Красоты.

Голодному – петля...

Месяц медною полушкой
Затерялся средь небес.
На двоих - одна чекушка,
На двоих - один подъезд.
По граммулечке на брата.
Закусь? Тоже хороша!
Обстоятельно, без мата,
Раскрывается душа.
Друг мой этики непротив,
Но леща с газеты ест.

Где ж в Европе вы найдёте
Хоть один такой подъезд?!

Однажды утреней порой, Горыныч Змей чуть похмельной ,полез проверить холодильник...
Раз разбудил его будильник...Глядь...а на полках ни гугу...
Лишь мышь подохшая в углу...
А пузо круто подвело...
Пора бы пошмонать село...

Там мужики как злые волки...Но жёны!!!...Жирненькие тёлки....Проверить надо свой движок...Напалм залить, что б было впрок...Запасы надо пополнять...Не то мышей прийдёться жрать...В селе же всё идёт обычно...Коровы доятся привычно...Свиня копается в углу...Петух гусыню...

Гуляет бархатная ночь,
Все мысли брошенные прочь.
Одна,лишь,тайна у меня,
И мне не спится.

Морозит воздух темнота,
И звезды манят с высока.
Я выбрал яркую тебе,
Тебе приснится.

Ее прозрачные лучи,
На самом деле горечи.
Ты осторожно прикоснись,
К ее сиянию.

Я передал ей цвет души,
Ты эту дверцу отыщи.
Она откроет моей тайны
Состояние.

Тебя там встретит ангел мой,
Он воплощается весной.
Тебя проводит к кораблю
Моих скитаний.

Его не бойся и иди,
Он зла не сделает в...

Моя кошка заснула в саду,
Прямо на траве.
Старый лист упал ей на спину
И замер.
Желтый, он съеживается холмами
И долинами.

Меж них, наверное, петляет
Где-то речка,
В которой заводь с карпами
Да илом,
В траве трещит кузнечик,
Благочинно
Сменяя песнь любви тягучим
Псалмом,
А на одном холме сидит пастух
И смотрит
На старый город с флюгерами
И ратушей,
Где плющ ползет по городским
Воротам,
А булочница утром, взбив подушки
Над улицей,
С аптекарем здоровается сонным
И угрюмым...

В медно-бирюзовой скинии ночной шепчут камыши –
Царствие Небесное внутри нас.
В колыбели дюн, в придыханье солнца веют миражи –
кроткие блаженны.
Загляни, Господь, в чернь моих зрачков, в мрак моих ладоней –
там узор терновый,
там заката плач.
Мне ль созвездий месса, мне ль молитва поля?
Мне, пока есть боль,
мне, пока есть нежность,
мне, пока незряч.

Мне опять не смешно,
Хоть вокруг почему-то смеются.
Может мысли и фразы
Сказали себя невпопад.
Ухмылённые лица-
Надбитые чайные блюдца,
Обнажают бездумно
Убогий духовный наряд.

И к чему маета
Объяснять всем свою непохожесть,
Рвать на теле рубашку
До рвоты давить хрипотой.
Осторожнее быть,
Или нет, вот мудрее, быть может,
Правильнее сказать
И дружить со своей головой.

Перейти горизонт,
Это вовсе не быструю реку.
Выбирая мечту -
Значит сбросить домашний халат.
Но...

По спине льется черное пламя волос, словно кровь, обагрившая жертвенный камень.
Ветер орлом садится на руки, тигрица склоняет послушный бархат хребта.
Твоя грудь полна медной прохлады вечернего кубка неба, и я говорю –
уходи, чтобы мне не ослепнуть нежным грехом; и я говорю – останься, играй,
но чтоб мне не прозреть в холод привычки. Читай с золотого листа
сентября мудрость заката, пыль увядания, готовясь ко сну

расспроси желтый свет ветвей за окном о прекрасной смерти,
узнай в храме...

Ее табачно-винными духами
пропах обряд полночных дионисий,
и черный дым изъел глазки дверей
на древовидном направленье ночи.
Она искала света желтых фар
и геометрию чердачных полонезов,
она вдыхала девственный покой
в чужих руках, в холодных ожерельях
бескровных мотыльков, в глотке луны,
подвешенной на бедрах медной гирей,
и пепел серебра в ее ногах
хранил желания и звездный пот постели,
змеиный яд и шоколад нагих аллей
теченьем ветров безнадежно поздних.
Ей имя – ночь, ее огни...