Мечу

Моё сердце – о, Теночтитлан! –
Где свобода твоя, блеск и Боги?
Покорился мечу Анауак,
Кровь и слёзы стекают в Тескоко…

Теокалли пусты, нет жрецов
Принести жертву Уицилопочтли;
Ослепил солнце дым от костров,
Тонатиу стал раб Бога ночи.

Монтесума – мой разум – погиб,
Появилась когда ты в обзоре,
Даже пульке так ум не пьянит,
Как глаза твои – конкистадоры!

Сдались касики – доводы – в плен,
Сняв с себя перья птицы кецаля,
Что свободы ацтеков тотем;
Нет орла...

Желаю отдыха душе своей,
Бездушные ей лавры не нужны,
Покой лишь в сердце поселись,
Развей все тайные мечты,
Разбей постыдную игру
И всю людскую суету,
Предай мечу,вгони в утробу!


Возми свободу и умри,
А жизнь дает одни заботы,
Пленят соблазны все умы,
Вкушают их,забыв угрозу,
Вкус сладок,тело веселит,
А кто же душу успокоит,
От сласти яда,кто спасет?

1995г.

Ты растоптала сердце моё,
Ты задушила мою любовь.
Зачем ты даришь своё,
Чтоб раздавить его вновь?
Ты предала нашу мечу ,
Ту , что горела ярким огнём,
Ты погасила нашу звезду,
Тихим солнечным днём .
Я не прочту тебе стихов
Под тихой голубой луной
И не скажу я больше слов,
-Побудь ещё со мной.
Ведь ты ушла навсегда
Оставив лишь заспах тела,
А может это судьба,То,что любовь сгорела.

Я должен. Я могу… Хочу,
Успею, верю, ожидаю…
Хандру пожертвую мечу,
Верну: даоскому Китаю
Холодный принцип Недеянья,
Неспешность – финнам, пафос – праву,
Стриптизу – лёгкость раздеванья,
Ночам – постельные забавы.

Дождался. Вот Оно. Схватил…
И в кандалы без промедленья.
В прыжке я из последних сил
«Теряю» вздохи и сомненья.

Свободен. Голый и пустой –
Вне мысли, знания и страсти,
Венчаюсь в храме с Пустотой,
А в клетке скалит зубы Счастье.

Однажды теплым вечером,
Мне делать было нечего
И норма пива выпита,
Я вышел докупить.
Вдруг вижу, как соседский кот,
Бандит, дворовый обормот,
К гнезду крадётся птичьему,
Решил знать закусить.

Да, вижу, что спасать пора,
В засаде птичья детвора
И я во все то легкие,
Как рявкну: Сука! Стой!
Из под балкона пулею,
Как выскочит бабулька - то,
Что рвала там цветочки
и мимо вжик стрелой.

С безумьем в морде дама,
Что клеила рекламу,
В припрыжку из подъезда
И тоже драпалять...

Сорвали догмы, цепь законов,
Прорвали купол рабства.
Нет больше званий и погонов,
Теперь настанет моё царство.
Да нет, не мечу я на звание царя мира.
Но и не ставлю над собой кумира.

На крыше, на самой-самой
Самой высокой высотки,
Сижу свесив ноги у края,
Со мной апельсинов кошелка.

Кожуру терпеливо сдираю,
И вниз к вам на головы мечу,
Оранжево что-то мне слишком,
О чем вы там жалко пищите.

ПопИсать на вас – будет пошло,
Писать вам – еще пошлее,
Уж лучше жевать апельсины,
И цедрой раскидывать щедро.

Терпеть не люблю верлибр
И белый стих ненавижу!

Сегодня оранжево что-то,
Видать переел апельсинов.

Организацией молвы
Лжесила занимается,
Где самозванные "волхвы"
С оглядкой возмущаются:
"Против течения? Зачем?
Ведь это нерентабельно!
И где ты Голос чуешь?! Чей!?"-
(У страхов голос сабельный.)
Против течения реки
Мне ж плыть совсем не хочется!
И чувства эти глубоки,
Сомненьем не порочатся!
Против течения толпы,
И утверждённых ложностей
Подальше мчат меня стопы,
Где задыхаюсь в сложностях,
Канализации где сток, -
Как норму,видит зрение,
И совмещает с ним Исток
Божественного...

Мне на тебя глядеть противно!
Мечу взрывное пламя в искрах:
Не потому Козёл, что быстрый,
А потому что ты - Скотина!!!

Я теряю зависимость,
Обретая покой.
Я бросаю записывать
То, что было со мной.

Как напиток из вереска,
Как нектар из цветов,
Эти злые и резкие,
Эти сны про любовь.

Эти тихие, липкие,
Эти яркие сны...
Я спустился до лирики,
Всё минувшее смыв.

Я пишу, и не пишется,—
Но мой труд не стоит.
Скоро будет их — тысяча.
Пара сотен — твои.

Только чаще и радостней
В них — баллада мечу.
Я пишу их — и падаю,
Я пишу — и лечу.

Не почувствовав жжения,
Сброшу в пламя репей...
Но они...