Майка

Поэт сегодня меньше чем прозаик,
Но есть глаза и парочка ушей
И сердце напевает из под майки
И муза где-то рядом в неглиже.

Пусть голоса поэтов стали тише.
Не слышно рифм за воплями статей.
Но лирикой, как прежде, души дышат
И море человеческих страстей

Всё так же бороздят на хрупких лодках
Своих фантазий буйных и хмельных.
Поэзия разбилась на осколки,
На мелкие кусочки, но из них

Творит очередное поколенье
У гениев минувшего в тени
Свои картины чудного мгновенья.
Их красота...

С каждым днём всё ближе, ближе
Холодов свирепых стаи.
Потеряла осень рыжесть –
Люди все серьёзней стали.
Свитера, плащи и куртки
Заменили майки, блузки.
И холодные окурки
Говорят о самом грустном.
Закружится скоро вьюга,
А за ней мороз наш следом.
И мы будем греть друг друга
И мечтать о встрече с летом.

Февраль, а за окном, твердят пришла весна.
Проснулся, в взгляд уперся прямо в небо.
И получите братцы за весну сполна -
Дождями потчуют за место снега.

Вот сочетание: зонтов и теплых шуб,
По лужам чавкая, спеша подруги.
На велеке промчался в майке белой шут -
Зима играясь, крутит кубик-рубик.

Не складываются грани ну никак.
И к белому стремится снова черный,
А на душе от этого сплошной бардак
И что там в новостях? В очках ученый?

В небесной канцелярии царит раздор
Премьер ушел...

Подходит осень

Ещё тепло, но солнце меньше греет
И неуютно стало ранним утром.
Теряют травы сочность акварели,
Переливаясь сонно перламутром.
Им, в серебристо-розовой одежде,
Не заискриться радостно, как прежде.
Подходит осень с журавлиной грустью –
Пора прощанья стай крылатых с Русью.

Засентябрило

Засентябрило. Признак верный:
Росою утро холодит.
И этот холод, лёгкий, нервный,
Меняет летний колорит.

Тускнеют краски на рассвете.
В низине, вотчине речной,
Туман белесый...

Мише Я-ну, соседу из моего далёкого детства

Есть в рыжих особая стать и повадка,
Застенчивый взгляд из под красных ресниц
И белое тело в веснушках… Загадка -
В чём магия этих загадочных птиц?

Они, видно, к нам прилетают оттуда,
Где сплошь золотыми рождаются все.
Мой рыжий сосед - что-то вроде сосуда
С прозрачною аурой (в полной красе!)

А солнце горячее жжёт их нещадно
Как-будто ревнует за рыжую масть -
Кефиром обмажут... но красные пятна
Неделями будут под майкой сверкать...

Там, за шторами тумана,
Снова вижу образ твой,
Совершенный, без изъянов,
Яркий, милый и родной.

Слышу голос, чую запах
И бегу, бегу, бегу...
Хвост дрожит, устали лапы...
Я стою на берегу.

И течёт вода всё так же
И туман всё так же густ.
Справа дуб большой и важный,
Слева чахлый старый куст.

А следов твоих не видно.
И тобой не пахнет мир.
Одиноко и обидно.
Я тебе уже не мил.

Разлюбила, позабыла.
Надоел пушистый пёс.
Сердце девочки остыло.
Я стою повесив нос.

Жду и...

Возвышенная мысль достойной хочет брони:
Богиня строгая - ей нужен пьедестал,
И храм, и жертвенник, и лира, и кимвал,
И песни сладкие, и волны благовоний...

Малейшую черту обдумай строго в ней,
Чтоб выдержан был строй в наружном беспорядке,
Чтобы божественность сквозила в каждой складке
И образ весь сиял - огнем души твоей!..

Исполнен радости, иль гнева, иль печали,
Пусть вдруг он выступит из тьмы перед тобой -
И ту рассеет тьму, прекрасный сам собой
И бесконечностью за ним...

Ароматный лучик света
Закатился под пиджак
И щекочет все монеты -
Подаёт желудку знак,

Что пора бы на заправку,
В храм нееденных чудес.
И гремит набат под майкой
Как заводами прогресс.

И бегу за носом к цели -
Поглощать омлетный груз.
И салатный, и тефтельный,
И кофейный (со сливками и с пирожным) перекус.

Сложили, зарыли: уехали с дачи.
Варенья, соленья готовы к зиме.
Доволен желудок, а сердце всё клянчит
Чего-то, уже недоступное мне.

Я яблок антоновских вымою пару,
Душистых, как лето, и сладких, как мёд.
Я рада осеннему щедрому дару,
Державе съестной, что вручил огород.

О Бунине вспомню, в мечтах приближая,
К себе примеряя тот век и тот год;
Впервые антоновка есть в урожае,
И лидера жёлтую майку берёт.

Мне кажется, яблоко только из сада,
Не водопроводной водой, а дождём
Омыто...