Май ворвался

Уж разок который к нам явилась осень,
Подвести должны мы жизненный итог,
Пожелтели листья, а виски белёсы,
В красочных романах близок эпилог.

Тёплый май, и взглядов молодых расцветы,
Лунные дорожки, шёпоты волны,
О любви романсы, жаль, что не допеты,
И сердца, и души горечью полны.

Дождь осенний, серый капает по крыше,
Монотонность звуков вызывает грусть,
Знают о печали те, кто смотрят свыше,
Небо тоже в слёзах, плачет, ну и пусть.

Осень потихоньку белизну накличет,
Всё скуют...

Ты появилась и пронзила сердце
своею неземною красотой.
Где этот рай, с таинственною дверцей?
Где этот ключик, ключик золотой?

В надеждах и мечтах блуждаю,
ищу его в томлении и тревоге.
Ворота рая в мыслях приближаю,
и расплываюсь в трепетном восторге.

С какой любовью создавал всевышний
твой образ юной нежной красоты.
Как будто в мае расцветает вишня.
Но даже с нею не сравнима ты.

05.12.02

Я люблю ужасно кошек:
Кошку Чипу, кошку Гошу.
Не взаправду, понарошку,
Я немножко тоже кошка.

Прихожу домой из сада,
Там устроена засада
Хитрый Гоша скрылся в ящик,
На меня глаза таращит.
Чипа в доме - новичок,
Когтем рвет половичок.
И скорей ко мне на руки,
Чтоб не маяться от скуки:

- Не спеши бежать к дивану,
Кошки просто не отстанут.
- И на кухню не спеши,
Кошкам ушки почеши.

Вдруг, звонок. Беру мобильник,
Забываю в холодильник
Дверь закрыть.
А в нём едыыыыы!
Так...

На мрачных улицах Московских
противный мелкий сеет дождь.
Всё кажется, каким то плоским.
И безразличие, и дрожь.

Я протираю пальцем стёкла,
ведь нету дворников в очках.
Из окон свет промокший, блёклый
блестит на мусорных бачках.

Исчезли люди под зонтами,
как безголовые грибы,
и кое-где ещё, местами
нам светят мокрые столбы.

Тревожно звякают трамваи,
стучат, бросают искры сверху.
То был Апрель, теперь мы в Мае,
теперь и дождь нам не помеха.

Сирени праздничный салют
вдруг вспыхнул сам собою.
Хватило несколько минут
влюбиться нам с тобою.

Мы, словно плыли, в облаках
и в запахе душистом
и наломали впопыхах
букет большой, пушистый.

И всё кругом - одна сирень
сиреневая с белым.
В сиреневый тот майский день
ломал её я смело.

И утонул в её цветах
и растворился в гроздьях.
Цветы, как звёздочки в губах
От счастья пересохших.

Цвела сирень и в этот Май
сиреневая с белым
и снова, я её ломал
тебе, моей несмелой...

Шёл прошлый год.
Был месяц май.
На пляже было дело.
Увидел Я издалека:
Девчонка тихо пела.
Красивая и стройная,
Большая, длинноногая -
Я сразу полюбил её,
Поближе подошёл.
Она всё пела песенку
И, будто без внимания,
Глядела в одну точку
Как пьяный наркоман.
Сажусь Я с нею рядышком
И тихо подпеваю ей,
Но вот облом - по голове
Чем-то тяжёлым и большим,
С размаху, хладнокровно,
Без объяснений и причин
Упало что-то больно.

Очнулся Я не сразу.
С больною головой
Я огляделся и...

Спешит мой милый в магазин
За водкою треклятою.
Парней так много трезвых! Блин!
А я люблю поддатого.

Я от него бежать хочу,
Когда буянит спьяну он,
В окно о помощи кричу,
И вот уже разбужен дом.

Эх, рано ты себя пропьешь.
Печальная история.
Пропасть ведь можешь ни за грош,
А я с тобой тем более.

Его я видеть не могу,
Когда идет, качается.
На днях к наркологу сведу!
Ну, сколько ж можно маяться?

За шкафом, где тихо, у стенки, где сухо.
Зимою и летом, в пыли и тепле
Жила не тужила Мушистая Пуха,
Хрустела печеньем и куталась в плед.

Мушистая Пуха, с огромным успехом
Жужжала на бис для друзей и подруг.
И даже покрытый коричневым смехом
Ей хлопал в ладоши Лохматый Каюк.

Мушистая Пуха гонялась за Мошкой
(А Мошка, курлыкнув, махала хвостом).
Любила с разгона врезаться в окошко
И падать на кактус колючий пластом.

Мушистая Пуха была непоседа,
За что было стыдно порою самой...

Десять столетий плачет Русь,
Под «византийским» инфильтрантом,
Благословленным Патриархом…
*

* *


Поэма

Десять столетий плачет Русь,
Под «византийским» инфильтрантом,
Благословленным Патриархом…
Во Власть сочился семит-гнус
В Извечное Славян Пространство,
Чтобы под корень Древо Братства,
Вместе с Династией срубить,
Власть династическую Ханства -
Империи Всемирной - Царства(!),
Весь Мир евреям подчинить…»

VAR.

Удивлены таким вопросом? -
Не удивляйтесь, - на плаву...

На границе чарующей смерти,
Чуть подальше реальности сна,
Память нам горизонты чертит
И прошедшая жизнь не видна.

Нам не видно как много счастья,
И не видно как много тоски,
Забралось совершенно случайно
На исписанные жизнью листы.

И не видно как капельки грусти,
Так давно миновавших лет,
Ждут, когда же их время пустит,
Вновь взглянуть на цветущий рассвет.

В нашей жизни так много случается,
И так скоро нам нужно забыть –
От чего душа в тоске маялась,
Почему так хотела...