Масть

«Уст лобзанием своих меня лобзай,
Ибо ласки твои лучше, чем вино.
С благовония мастей твоих нельзя
Пред тобой не скинуть кимоно,

Иль тунику, тогу, сарафан,
Стринги с бёдер, шубу из куниц…
Твоё ложе, царская софа,
Знала всех этнических девиц.

Твоё имя носит мавзолей,
Острова, им дразнят октябрят.
По причине этой всех сильней
Любят девы именно тебя.

Так влеки меня… Я с ними побегу -
Царь чертоги мне свои открыл –
Голубицей кроткой я смогу
Схорониться меж орлиных крыл.

Будем...

Отпущу с ладоней птицу счастья
Бесконечной радужной Любви,
И сама за ней не буду рваться--
Всё само явИтся в луч зари.

Прошлое оплаченною рентой
Положу в Вселенский саквояж,
Я теперь другая кинолента,
А Любовь--Вселенский антураж.

И Любовь и Нежность стали светом
Огневым потоком по крови,
Я теперь другая кинолента,
Кадры вечным жаром из груди!

Пусть горит во мне не утихая,
Пламенея истины костёр,
Пусть одна, безликая, без стаи,
Но душой открытая в простор!

Странник ты иль...

Меня преследует злой рок,
Пытая пагубною страстью,
Хотя давал не раз зарок.
И вот опять иду ва-банк,
Пленившись трефовою мастью.
Вернулось все, как бумеранг –
Горю в аду, купаюсь в счастье.

Поставив все на даму треф,
Не вижу выигрыш в финале,
Но не согреешься, истлев.
И мушкетерской чести знак
Пленяет в карточном угаре.
Ты – яркий свет, ты – бездны мрак,
Ты – бог, ты – капелька кураре.

Я пью тебя, не видя дна,
Желаний жажду утоляя.
Хочу испить судьбу сполна.
Когда в...

Дед мой был «кулаком-мироедом»,
хотя долго об этом не знал.
Не поладил с каким-то «комбедом» –
и этапом пошёл за Урал.

Мой второй дед – сибирский заводчик –
попытался податься в бега,
но безвестный какой-то наводчик
втихаря настучал на врага.

И на долгие-долгие годы –
только лай вертухайских собак,
ни надежды, ни прав, ни свободы,
и тифозно-цинготный барак.

Хлебанули и вшей и чахотки
на ГУЛАГерных скудных пайках,
но без той комиссарской чесотки
в опозоренных кровью...

В стремлении неистребимом,
Как объяснить Россия-мать,
Твои народы-побратимы
Идут друг друга убивать?

Да что народы, мать-Рассея?
Брат брату метится в висок.
Стравить их было потруднее
Чем просто Запад и Восток.

Россия, Римская волчица,
Всех кормишь испокон веков.
Кровь Каина-братоубийцы
Сочится из твоих сосков

И в душах порождает зависть,
А в изобилии садов
Росинку впитывает завязь
Запретных будущих плодов.

Цвет яблонь тихо облетает.
Сомненья порождают грусть -
В чём...

Однажды, как-то раз один
В уютном, тихом месте
Судьба свела троих людей
Достойнейших и честных.

Я опущу приготовленья,
Чаев хлебанья и обеды.
Перескажу вам без вступленья
Глубокий смысл их беседы.

Но прежде я считаю нужным
Портреты их вам описать,
Поскольку ясно – вид наружный
О многом может рассказать.

Тот, что постарше будет прочих
Имел суровый, острый взгляд.
И речь его сквозила мощью,
Громя сомненья, как снаряд.

Он занимал высокий пост
Министра в неком государстве...

...Ты помнишь наш блюз?
...Его танцевали наши души.
...Мы вдруг растворились
...друг в друге.
...И зазвучала музыка
...наших сердец,
...слившихся в одно,
...в унисон с музыкой сфер.

И Ангелы заплакали от счастья.
Казалось, жизнь легла червовой мастью.
Нам друг без друга?!...Проще жить без сердца.
Люблю его! О, Ангелы, поверьте!.

Люблю! Люблю! Божественное слово.
Ты – Я. Я – Ты. Одно. И туз червовый.
И дом из карт, казалось, был построен.
Но каждый думал – это только роли...

Здесь вам не мужчины, здесь выбор иной,
Подруги по жизни одна за одной
Мелькают как кадры в забытом и старом кино.
И ты в беготне пролетающих дней
Спешишь отыскать ту, что прочих нужней,
Но где взять такую, мужчине понять не дано.

У женщины в мире своя в жизни роль,
Есть группа Виагра, а есть Муми-тролль,
И каждой из них приготовлен особый прикид -
Одни под фанеру мычат не в струю,
Другие блистят, даже что-то поют,
Но нет интереса смотреть, где одни мужики.

Узнать ты желаешь про...

С полки достала запыленную за год палитру,
Жирным мазком провела по зеленым лесам
Осень, поет безнадежным напевом калитка,
Словно «привет» посылая в даль журавлям.

Листья дрожат, чувствуя танец последний,
Утренний дождь размыл одно слово «домой»,
Небо и море, один на двоих проповедник,
Вас окаймляет слезами залитой листвой.

В сумрачном парке, хмелея от встречи заветной,
Осень, стою на коленях, сегодня я твой
Чуть поседевший, поблекший, но не запретный,
Старый фигляр с непокрытой...

Увязался пёс – барбос,
Чёрной масти, карий нос.
Увязался вслед за мной,
Словно для него я – свой.

То понюхает ботинок,
То прильнёт к моей ноге,
Сотни тоненьких щетинок
Не ложатся на спине.

Весь взъерошенный, голодный,
Молча следует за мной.
Мой сегодняшний попутчик,
Милый и совсем не злой.