Март восьмое

Время оболгало нас всех, Любовь...
Ты - самая красивая Поэзия!
Ты - письма Цветения и письма Пепла...
Княгиня моей тесноты,
На восьмой день мы создали Песни Твои
И было уже бесполезно бороться с буквами...
И ночь дрожала...
И в памяти всех забывчивостей и пустот всплыл стих,
Стих, что был обнаженным внутри...
Обнаженным потому, что лишь обнажением можно произнести его.
Разве не мы научили тебя быть такой красивой, ночь?
Я отдал тебе три капли моих чернил...
Я написал мой языческий...

Он у неё же первенцем был
И строки любовных стихов ей дарил.
Украдкой она наблюдала,
Потом со вторым танцевала.
Уж третий твердил ей признания,
Остался в любовных мечтаниях,
Она одарила надеждою,
Четвёртого с самою нежностью.
А с пятым пробыв до утра,
Презренно желала добра.
С шестым же играла в любовь,
Седьмой будоражил ей кровь,
И были восьмой и десятый,
То лысый, худой, толстоватый,
Так всяких она примечала,
И чуточку всем отдавала,
Вся жизнь незаметно летела,
И вот уж она...

.
Нумерология: 22 02 2020
или – ПЯТЬ двоек!

*

Натали, Натали, На-та-ли!
В твоём имени звуков – Три
Гласных слога – звучат Лиры!
А, от Музы, – VictOra стихи,
Но, экспромтом, зато – от Души,
Чтоб вибрации мозг захватили
В День Рождения, На-та-ли,
В унисон женский слух усладили…
​
С Днём Рождения Miss, Натали!
Лета прожиты – все золотые!
Посмотри на внучат и пойми,
Что и Missis доступны Крутые…
​
Жди, когда попадётся в капкан
Подуставший от жизни Мужчина,
Погрузи его в...

Шалом – всем аидам с виду,
Салам – остальным, без обиды
Привет - каждому поэту
Одессе - отдельный респектум

Школу не выкинуть из памяти вон,
Там я здоровье поставил на кон,
И в голове до сих пор этот звон,
"Шухер, идёт, прячь свой пон!"

Вставляет по полной
И слышу я снова:
- Миша!
К доске, дневник, два!
И ты еле слышно ей: курва...

Телефон. Я проснулся, ну и дела
Это был сон, мне уже сорок два
На улице солнце, тридцать восьмая
Снова что тянет меня к ней - не знаю...

Яков Есепкин

• «Ничто не входит в человеческое сердце с такой ледяной силой, как точка, поставленная вовремя. Это золотое всевечное молчание стоит шума времени и эпохи.»
Из интервью Якова Есепкина газете «День», 2001-й год



Портреты юдиц в Колоне

Девятый фрагмент

Тонкий пурпура слой обиют
С белых райских столов, затемнятся
Хлеб и вина, елико пеют
Мглу царевны и вдовы нам снятся.

Это май благодатный тенет
Шумных пиров бежит, легкой сетью
Тьму колонниц чаруя, виньет
Льет...

Бабушка у окна. Дожди. 
Художник: 
Валентин Сидоров. 1953 
.
.
Сумерки   в  окошко.

Осень  на  дворе.

Мартовская  мятая

Газета  на  столе.

Полгода  миновало,

А  сыночка  нет.

Выплакано  горе.

Гаснет  жизни  свет.

Пятдесят  восьмая

Горькая  статья...

Не  попал  в   амнистию;

Не  дождусь  тебя...

Лучше  бы  снял  крестик,

В  церковь  не  ходил;

Да  чего  там...   поздно...

Нет  теперь  и   сил.

Голая   дорога,

Косогор,   река,

Покосился...

Яков Есепкин

• «Есепкину удалось достичь такой степени и такого уровня совершенства текстов, их огранки, что написанное до него практически полностью нивелировалось. Таким образом, к примеру, сравнялись между собой четверка Серебряного века (Ахматова, Цветаева, Пастернак, Мандельштам) и одиозные сочинители прекрасной советской эпохи, как, впрочем, и постсоветские авторы, наиболее активно тиражируемые издательским сегментом.»
В. Розинский

Портреты юдиц в диаментной цвети

Семнадцатый...

Не  печалься  Самуил   Саулом,
Наполни   рог   елеем  и   иди,
У  Иессея  в  Вифлееме
Царя  Израилю    узришь.
.
     Взгляд  Бога  в   сердце,  не   лицо;
     Семь  старших  братьев   --   не   Его;
     Восьмой  и   младший   приведен,
     Помазанником   станет    он.
.
Сын  Вифлеема   белокурый
И  пасший  на   горах   стада  --
Давид,    царю  псалмы   поющий --
На  нем   Дух  Святый   почевал.
.
     Печали  дол  между  горами...
     Израиля   сыны   скорбят...

Яков Есепкин

• «Победитель не получает ничего. Есепкина не издавали сорок лет, он был легендой модернизма и постмодернизма, андеграундной легендой. Косность отечественной славистики предполагала и предполагает статичность, ограниченную в лучшем случае рамками Серебряного века. Сегодня великого писателя активно издают в России и за рубежом, на его книгах делают состояния, а сам он, увы, остается все в той же андеграундной нише, порою губительно затемненной для взоров массового читателя.»
Н...

Он в двадцать лет был франт и хват,
А в тридцать всё же не женат,
Он в сорок лет был нарасхват,
Любил разврат он в пятьдесят,
Не изменился в шестьдесят,
Но в семьдесят столь простоват,
Что на восьмом десятке взят
И отдан в спец пансионат.
Вот в девяносто-бородат,
Уж в сотню стал он глуховат,
Пузат, носат, одутловат,
Коль для девчат он староват.
И как известно, в акурат,
Закончил жизнь дегенерат.