Март-кудесник

Отплясались, отсмеялись -
даты лет с трудом сменялись.
За стеной террор февральский
ужасает гурий райских,
мародёр в засаде марта
наводняет мраком завтра.
Вольно в каменном оплоте:
усладиться на фаготе,
кошку нежить на подушке,
подкормить цветы в кадушке,
затесать стишок в открытке
к томноокой маргаритке…
И маршрутом из Аида
в Рай - с Канаверал, Флорида.
………………………………………………………………………….
на мысе Канаверал, Флорида - космическая стартовая площадка

Прикосновение весны, уже, не за горами.
Зима, старается владенья удержать.
Снег, греет душу, тёплыми, лучами,
Чтоб в марте, ручейками, зажурчать.

Снежинки липнут, к моему окошку,
Узоры оставляя, на стекле.
Словно, заглядывают в сердце осторожно,
Даря, безмолвные, картины, о зиме.

С утра до вечера, простором наполняет,
Неуловимая, для разума, пора.
Сегодня, она что-то потеряет,
А завтра - обретёт сполна.

Сюжет, из дивной сказки, выбирая,
Преподнесёт реальности... Тогда,
Всю...

Уйду в сиреневые дали.
Цветов вдохну я аромат.
Забуду все свои печали.
И жизни буду сердцем рад.

И там, в сиреневом саду,
Я счастье, наконец, найду.
…В сияющий морозный день
Мне вдруг пригрезилась сирень.
17 марта 2011 г.

Иным так нравится судить,
В теорий дебри углубляться,
Вскипать, изъяны находить…
Пока не Боги - может статься.

По колее, что глубока,
Идти привычнее, бесспорно.
Не развязать узлов силка,
Уму доверившись покорно.

Параграф «Критика» зачтён,
Не потому, что отвергаешь…
Где нет делений «ты» и «он»,
Не вовлекаясь, созерцаешь.

17 марта 2011 г.

В последнем приступе Зимы,
Февраль отчаянно увянет,
И снега белые чалмы,
Ручьями быстрыми растянет.

Бегут ручьи, а с ними Март,
Сосульки длинные роняет,
Мой рыжий кот – безухий бард,
Округу песней оглашает.

Ворона, сидя на столбе,
Почистив клюв, прихорошилась,
И каркнув что-то о судьбе,
Искать гнездо заторопилась.

Но только солнышко зайдет,
Зима во тьме опять проснется,
И холодом сырым дыхнет,
И льдом по лужам облизнется.

Но солнце ярче поутру,
Ручьи быстрей, и громче...

Жена погибла Малафеева…
Нам жаль её. Жалеем все его.
У вратаря большой спортивный дар.
Но как же всё-таки жесток судьбы удар!
17 марта 2010 г.

Двери в небо закрыты. Ключи не помогут.
Поломался хрустальный замок.
Обращаюсь я в гневном прошении к Богу,
чтобы он мне скорее помог.

Двери тяжки, слюдою окованы, медью,
а за ними – галактик пшено.
Млечный путь хлещет спины им каменной плетью,
и давно уже всё решено.

От чего же скребусь, подбираю отмычки,
пальцы сбиты, скула сведена?
Смотрит Бог на несчастного так, с безразличьем,
как на пьяницу смотрит жена.

Двери завтра откроют в сиянии строгом,
только ты не увидишь тот час...

Был патриарх пропитан весь елеем.
Чубайса он поздравил с юбилеем!

Совсем забыв о совести, Кирилл
Чубайсу комплименты говорил!

Побойся бога и людей, владыка!
То, что ты делаешь, безнравственно и дико!
19 марта 2011 г.

Вуаль табачного вечера на выражении окон. Март плодоносит снежно-дождливым смехом.
Муза уснет в грязном сугробе, и Дионис разбазарит хмель по радуге глаз.
Звезд порошок проглотит туманная залежь, черная маска небес, сонный потерянный пласт
призрачных улиц. Мироточащий ласкою воздух, морщины ореховой

скорлупы на лунном фантоме, все обернется твоим отсутствием, нашей разлукой.
Нам есть, что сказать, пусть мы и молчим, нам есть, что беречь, пусть мы и полны растраты.
Спи, пока время решает...

Как настроение? Отлично!
Проснулся, утро… красота!
Перипетии жизни личной
В волненьи заняли места.

Всё для прибывшего готово:
С заботой выстроен сюжет,
Всё восхитительно и ново,
Сияя снежностью манжет.

Без ожидания включиться!
Другой команды не дано.
Что полагается – случится…
В афише: «Вечное кино».

21 марта 2011 г.