Март апрель и май

Что есть мужчина - это сила
Но он лишь раб любви твоей.
Ты женщина, ты для него Богиня
Всегда он пленник твоих сетей.
Восьмое марта, день весенний
Сияет солнце и душа поёт.
Прими мои, ты поздравления
А ночь любви нас дома ждёт.
С праздником весны, восьмое марта.


Валерий Куроленко

Я б желал Одессе-Маме
Стать курортом как Майами.
Тут хотел бы уточнить,
Не совсем, - Майами-Бич.
Местный климат, - задержись!
Ну почти Майами-Бич.
Пляжей длинная чреда,
Солнце, воздух и вода.
А Затока, а Бугаз
Ну скажите, - не атас!
А одесские лиманы,
Там от воздуха все пьяны.
А Куяльницкие грязи.
Все больные сразу в князи...
Об Одессе Твен сказал,
Что лучше места не встречал.
Я хотел бы, господа,
Чтоб сбылась моя мечта.
Чтоб среди курортов главных
Одесса не имела равных.

Я не спешу. Я медленно люблю.
Мой голос вкрадчив, как походка рысья.
Я отказала в страсти февралю,
чтоб марту в кудри рыжие зарыться.
Растянут мой московский говорок.
Давно за полдень - я тянусь в постели.
Мой длинен день.
Мой маленький мирок,
украшенный словесной канителью,
вмещает свет далёких ярких звёзд
и звёздочки подснежников в стакане.
В коллекции моих метаморфоз
притворством шёлка вышитые ткани
становятся парчой, хоть нить груба…

Лукавый демон, виртуоз прелюдий...

Я уехала за тридевять земель
пить безвременье как горькое лекарство,
в тридесятое, оттаявшее царство,
в акварельный и безоблачный апрель.

Я живу теперь в поломанных часах.
Безголосая и грустная кукушка,
бесполезная, ненужная игрушка,
разуверившись в добре и чудесах.

Время сказочное кончилось – увы.
А Емеля всё рыбачит и рыбачит,
а Иван-дурак четыре года скачет
в моё царство в получасе от Москвы

2008-03-17

Нас коконом опутал воздух мая
И дождевым нектаром напоил,
И прошлое, опустошенно тая,
Казалось- потеряло всякий смысл.

И ветер, босиком пройдясь по кронам,
Мелодии рождал игрой листвы,
Что отзывалась сладострастным стоном,
Касания нежнейшего вкусив.

Допитое из праздничных бокалов,
Осталось утро мая позади,
Свой ветреный роман от всех скрывая,
Заснуло у полудня на груди.

Звонким эхом птичья стая
В чутком сне прибрежных вод
Нас весною обвенчает
Да в дорогу позовёт.

Изойдётся горьким плачем
С крыш свисающий апрель,
По дворам да на удачу
Разлетится птичья трель.

Прочь гоня дожди и грозы,
Убежим в лесную даль –
Соком ласковой берёзы
Разбавлять свою печаль.

Посидим на пнях промокших,
В кроны сосен впивши взор,
Да собьём с ветвей продрогших
Скользких капелек узор.

Вечер слижет с неба солнце,
Рыба спрячется в ятовь. *
Перед сном да у колодца...

Каменным тюльпаном улиц сор пробился,
Разбросал свинцом дорожным пыль.
Пузырем апреля
Всплыло вдохновенье скверов.
Воском гаснет солнце на ресницах.
Свежеиспеченный жир
Шуршания проспектов и аллей.
Самоцветом деревенеют
Плеши клумб.
И дождливый суп
Варится пролетным перекрестком.
Заплетают в волосы
Вечернюю клубнику
Мессалины.
Развевается тростинкой
Нерв кричащих линий,
Путающих взгляд.
Здравствуй, тихий яд
Городского тления весны,
Трубных облаков кипящий газ,
Паутина липкая...

Смех сквозь слёзы?
Тьфу на вас!
Что вы, в самом деле.

Круглый год
В стране у нас-
1-ое апреля.

Привет перелетные птицы!
Я алчу ваш радостный звон!
Апрелем в окошко стучится,
Вновь радостный яркий сезон.

Все раньше алеют рассветы,
И день расправляет крыла.
В пригорках лучами согретых,
Жужжит полусонно пчела.

А в сердце вливается радость
Журчанием талой воды.
Струится незримая благость
Девчонки веселой - весны.

Проснулись в полесьях березы,
Беременны почки листвой,
Но льют белоствольные слезы
С обломанных веток зимой.

С проталинок дух чернозема,
В преддверии бала...

В Подмосковье снег пошел
Вот сейчас, в апреле,
По нему к тебе пришел,
Пришел ведь в самом деле.

Ах какая благодать,
(Может мы как дети?),
Мне в тебя снежки кидать,
И в лобешник метить.

Все вокруг белым бело,
Снега таки много,
Не налюбуюсь на него,
О Боже! Слава Богу!