Марине цветаевой

Сказали: «Всё кончено».
Я встал,
Одел старый плащ,
Вышел за двери
И всё никак не мог понять,
Чего же не хватает.
Попытался припомнить
И обнаружил, что потерял память.
Старые картины стекали
С родных стен,
А размытые пятна
Оставались свежими.
Краска – вроде бы влажная,
Довольно новая –
Её запах меня странно волновал.
Я посмотрел себе под ноги
И увидел червяка.
Который куда-то спешил,
Изгибаясь на свой манер
И набирая скорость.
Я тоже прибавил шагу
И заметил вокруг новую...

Хороши вы,
Июльские
Ночи!
Тихо месяц
Плывёт
По Оке.
И сияют
Влюблённые
Очи,
Словно звёзды
На влажном
Песке.

Сонно пела
Волна,
Улыбаясь,
Вторя ржанью
Коней
За холмом.
И горячие
Губы,
Сливаясь,
Замирали
В восторге
Немом!

На правах
Бесприютных
В отчизне,
Чей удел–
Верстовые
Столбы,
Мы судили
О странностях
Жизни
И дивились
Причудам
Судьбы.

"Над моими
Ты властвуешь
Снами", –
Словно эхо,
Звенело
В ушах.
"Ах, не с нами
Марина,
Не с нами!"–
Буйный...

Есть музыка стиха: она неповторима...
По голосу я Анну узнаю,
А как трагически гласит Марина,
Себе готовя смертную петлю.

Вот Тютчев рассуждает философски
И гасит страсть волной своих стихов.
А Пушкин учит сказкой, по-отцовски,
И брошен в море невод рыбаков...

Прядет старуха пряжу неустанно,
Нашел Есенин в Питере Босфор...
А громогласный Маяковский тайно
Уже рукой ощупывал затвор...

Та музыка стиха неповторима,
Поэтов мне не спутать голоса,
Они, Творца послание для мира...

Пойди на неё, пойди, а он не хотел, даже требо-
вал дополнительных причин, совпадений, кра-
соты, настоящей, умений, и дело не в плате, и
ущербе здоровью, неимоверно, «уволю себя сам»,
сказал хам, и Авель не будет убит и Брут не ста-
нет иудой, а круг овалом, квадрат ромбом, ну
ты и пломба, печать, в светлое будущее опять
не поверить, сколько можно, пусть всё остаёт-
ся на своих местах, а ах, Жанне, Марине и Анне,
Ольге, ………настоящее не увольте, заметьте,
а впрочем как хотите, два...

Не надо зависти и мести..
Ведь всякий труд достоин чести..
Кому то улицы метлой мести...
Кому то денежки лопатою грести...

Два мира как два океана сольются в общем единенье.
Пронзает сомны вод, блестящий луч зари - виденье.
И сотворенный светом - тенью сюжет марины озарённый.
Где в облаках тебя искала, полёт мой ветром окрылённый.

ЕВ

Когда ты пишешь лирику иль прозу,
Рыдают музы вянут розы.
Но лишь устанешь ты творить,
Мир расцветая, начинает жить!

Художник Марина Казакова

Всего всем хватило, еще осталось, а ты зарека-
лась, что мало, боялась, что не договоримся,
струимся, растекаемся по поверхности снов
известности не прибавит, а может, кого и позаба-
вит, хотя сомневаюсь, напрягаюсь, тужусь, ничего,
одна грусть, соберусь, расслаблюсь, авось разуха-
блюсь, выверну наизнанку душу, приму душ, кол-
лекция кунсткамера, а вам мера, сопоставление
или глумление над чужой тупостью, упущу удачу,
как всегда не заплачу, или зареву, себя жалко, и
алку да и всех...

День был чудесным, не знал, вернее, хотел бы
узнать, кто бы его представил, опять, снова, ос-
нова будущей ночи или прошедшей или ещё ка-
кой, конечно Марина, пой песню (свою) пой, про
меня, так думал он, томя время, чудесное (как и
он сам) прелестное, темнеменее и пять е не мо-
гли помешать всем его увидеть, таким, какой он
есть,…….прекрасный, дивный, волшебный, ска-
зочный, весенний, загадочный.

Звук. Звук. Сердца стук.
Тишина наполняется болью.
Боль не видно, не слышно
Лишь гримасою мук
Отражается. Душу слезами наполнив.

Убежать! Нет пути. Дверь закрыта.
Как давит отчаянно.
На окно! Подоконник. Ах, ветер, старик
Что ж сдуваешь меня на закланье?!

Я с тобой полечу! Я могу! Я хочу!
Не захлопывай рамы оконные!
Ты же видишь слезами я боли сочу
Нет уж сил мне держаться покорно

Черт! И здесь перекрыто. Да что же ты, Небо!
Это ад мой? Грехам наказанье?
Маринуешь меня...