Мантия

Рссия — Красавица,
Как Тебя Создать?
Звёздная Скиталица,
Всем землянам Мать!
Златая Лемурия,
Атлантида — Старь...
В Звёздном Змее-Урии
Мудрость — Государь.
Д’Ааря Белая,
Лебедь на Воде!
О Тебе Воспела Я
Гимн Креста в Звезде.
И Огнём — Стозаревым
Фашем в Облаках,
Под Созвездьем Ария
Крест в Твоих Руках!
Созывала всех Славян
Матерь-Птица
под Крыла
И на Остров-Свет-Буян
В Солнечной Ладье Плыла.
Сыновья и Дочери!
Свето-Русы Белые!
Вы ли не Богатыри...

Я вас любил. Давно. И довле!
А может быть, и не любил.
Я к погребенью приготовлю
Себе курган в глухой степи.

И что с того? Любви итоги
Забылись, как вчерашний сон.
Цветные мантии и тоги —
На всяк манер, на всяк фасон.

В сраженьи против Чёрных Сотен
Меня сглотнуло чрево стогн.
А солнце — скрылось в горизонте
И укатилось на восток.

Когда пылевидной ромашкой, словно первым дыханием снега,
утренний луч проберется в спальню и сорвет вязкую мантию
с праха ночных галерей, когда маслом олив умоется летнее
поле, и вспыхнет песок перламутровой радугой

вдоль небесно-болотных аспидов рек, тогда ты выйдешь
в шелке своей наготы на балкон и воздушно-янтарной комой
взгляда начертишь дорогу по шрамам ломанных крыш,
дорогу к секрету улыбки лета…

Пестрые вспышки! Впиваются в пол каблучки,
Ди-джей, курносая девочка, хмурит лицо.
Медленный танец – тела на мгновенье близки:
Близостью, что не одарит звенящим кольцом.
Вот пробежал – и ушел – очарованный луч,
Вот повенчал нас прерывистый огненный блик…
Долго и трудно – выковывать близости душ,
Так, чтобы связь не рвалась от случайностей вмиг.
Ах, как забавно! – на лбу затаилась звезда! –
Лица, друг к другу… Жест как-то очень несмел:
Души-то спаяны – в вечности и навсегда,
Как им...

Если ты на склоне лет, а быть может раньше
Открываешь новый клуб, и тусуешь дальше
Если ты уже стоишь первый на танцполе
Поднимается вопрос волей и неволей.

Много места, всё красиво, девочки вокруг
И при всём этом гламуре – не гламурный звук
Все куда - то зазвонили. Вот он сладкий миг
Телефон кричит мне в ухо – нужен звуковик

Если, всё же, нету клуба – тоже нечего
Вы продвинутый продюсер в норковом манто
Вы стоите на прогоне получив аванс
Но при всём этом гламуре – есть один нюанс...

К гнёздам предков спешу. Перестук. Перезвоны.
В сумке - кружево лет: эпизоды, фрагменты.
Незнакомые лица, ворон легионы,
Пёс бродячий выказывает сантименты...
В горностаевых мантиях стайки берёзок,
Все тропинки покрыты ивановским ситцем,
Средь деревни стоят в заколдованных позах
Журавли-великаны - бескрылые птицы.
А бывало... заря золотистым батистом
Убирала постель мне, манила ветрами...
Я спешила к реке за потоком лучистым,
Чтобы к ночи сложить берега оригами.
Был мне вЕлик велик...

Верно,алмаз,в самородке золотом.День.Волны
на Иртыше, к берегу, одна за другой, шурф у
скалы, вой, волка или собаки, труп на дне, что
нашёл основание «склепа», где скелет покоится
будет, топор в стороне, окровавлен и шаман, что
пошёл по кругу, предварительно выпив водки,
ударит вдруг в бубен, двух миров соединив кон-
цы, а ты по склону унося ноги, не упади в обрыв,
потеряв ориентир и точку опоры, гравитацию не
преодолев, мозг распластав, задев за ветку, удер-
жал равновесие...

В этот раз
не хватило шага,
чтоб пройти беду… в ритме вальса…

Оберечь всех,
кто кровью плакал.
Приподнять всех, кто в небо рвался.


Встал рассвет. Но не встало чудо:
меж спиной
и плетью двухвостой…

И вершила свой суд паскуда.
И молился с креста апостол.


Я был с этими. Я был с теми.
Я терял из виду планету…

И кому-то шагалось в темень.
А кому-то шагалось к свету.


Только мне не хватило шага.
Я был страхом своим обоссан…

И весь день ликовала шняга.
Но...

Не цельтесь…
мой критик…
в поэта…
И так – я сгораю живьем!…

И небо моё – всё в порезах.
И мир мой распродан жульем.


Здесь стонут ракетные войны.
Здесь танковый жжет беспредел.

Вы - с вашим ружьем гладкоствольным,
мой критик,
совсем не у дел…


Ступайте в свой дом. Там охрана.
Возьмите с собой на Парнас
коробочку полифепана:
чтоб снизить словесный
понос…

Вот так.

И отступит простудка.
И бросит желудок икать.

Ведь муза вам – не проститутка.
Она вам...

Траурная Роза в огненном манто,
Мир, где нет любимой – это есть ничто.
Как так получилось, не могу понять;
Женщину желанную больно мне терять.

Время прочь уходит, убегает вдаль,
В сердце шип вонзает горькая печаль.
Тает вдохновение, замерла строка.
Музыка хрустальная рвется сквозь века.

Проблески погасли, жизнь моя во Тьме,
Распахнул я двери призрачной зиме;
И примчалась вьюга, и пришел февраль,
И прошлась по венам ледяная сталь.

На листке бумажном тонет в грезах стих,
Сказка...