Мания величия

Он верил в магию чисел,
Они обманули, соврав.
Он верил в величие мысли,
Устал, он в ней заплутав.

Он верил наивно людям,
Они смеялись над ним.
Он верил что счастье будет,
Но миру он стал чужим.

Он верил в свет грядущий,
И тоже кричал: -,,Не убий!»
А людям легче — лучше,
И был им ближе Змий.

Устав от Тьмы, он сердце,
Горящее людям дал.
А трус боясь обжечься,
Ногою его затоптал.

Он верил — и напрасно?!
Мне хочется верить — НЕТ!!!
Ведь верим за ним мы в счастье,
И ищем в...

Раньше срока не умрёшь,
Позже срока не родишься.
Жизнь свою лишь раз живёшь,
Больше в ней не повторишься.

Лгут, назвав чужой эпоху,
Коль рождён в ней, то в ней свой.
Хорошо жить в ней иль плохо,
Всё твоё — дано судьбой.

Времена клянут напрасно,
Величая злыми их.
Жизнь в эпохах всех прекрасна,
Не бывает времён злых.

Их за зло своё и войны,
Называют люди так.
Не умея жить спокойно,
Без скандалов, ссор и драк.

Раньше срока не умрёшь,
Позже срока не родишься.
Что отдашь, то...

Среди лугов альпийских, в солнечной долине,
Пятнадцать скакунов паслись в величии едины.
Могучий конь – вожак, в том стаде отличался,
Порядок он держал и каждый с ним считался.

И слава тех коней могуществом блистала,
Уверенность в себе им силы придавала.
Прекрасной грацией своей, породой чистокровной
Они затмили всех коней, и не было им ровни.

Но в этой жизни все хорошее навеки не дается,
Как не крути, паршивая овца всегда везде найдется.
И в стаде том прекрасным днем подобное...

Можно сегодня без солнца? Без его жарких игл?
Сплетённых из ярких блёсток, слепящих ночной эфир.
Без его душных красок, бегущих в безумность дней,
Всё будет просто классно- ночь, темнота, метель.
Снежно- холодная радость и тишина вокруг,
Даже чуть-чуть мрачноватость, из ничего, из вдруг.
Яркость серпа на небе скроется в облака,
Из-за густых ресничек видно твои глаза.
Снежною королевой буду тебя величать,
В ночь волшебства, до рассвета, буду тебя целовать.
В вальсе кружиться будем, как...

А имена не сгинут, основа, нации, России,
тех образов, тех слов красивей нет, начало
продвижения и свет, что снизошел, явил их
нам, на радость мамам и отцам и дедам, бабкам,
из образов начало и конец, и власть и царственный
венец, победа и величие страны, из кирпичей,
из букв из слов основа, фундамент и стена,
не нова, песнь её ты не забудь, не становись
себе на грудь.

Видя Родину нагую
Под ударами хлыста,
Я несу ей Весть Благую
По велению Христа.

Поднесу живую воду
К окровавленным устам,
И родимому народу
Дань сыновнюю воздам.

Сквозь гнусавый и убогий
Вой чертей на шабаше
Я пою о Вечном Боге
Русской страждущей душе.

Презирая славу мира,
Где царём поставлен бес,
Пусть моя расскажет лира
О величии Небес.

Там не властвует лукавый,
Там пред Богом все святы,
Там не портят жизнь отравой
Изощрённой клеветы.

Видя Божье совершенство...

Ах, как же хочется любви--
Сказало Солнечное утро,
Спускаясь к завязи мечты--
Во все оттенки перламутра
Жемчужин солнечной души--
Разбросанных кусочков Света.
Втекая, вальсами вскружив,
В закаты, зорями рассвета.

И вспышкой солнца, током вен,
Пульсаций солнечного века
Несётся ветер перемен
Для всех желаний Человека--
Любви и радости в душе,
Всепоглощающего счастья.
И только требует взамен
Благодаренья и участья.

А коль бараны в голове
Ещё не кончили бодаться,
Придёте...

Понимаешь, Земля – не просто,
Не получится жить размеренно,
Здесь вопросы – ребром и остро,
Здесь ответы – судьбой проверены.
Все задумано Волей Высшею,
Поднимает Отец страданием,
И судьбою, отнюдь не книжною
Развивает твое сознание…
Понимаешь, мы все здесь странники,
Перемелимся, перебудимся,
Понимаешь, мы все здесь главные,
И с судьбою извечно судимся…
Ограничены пониманием,
И материей развлекаемся,
Обижают нас всех страдания
И в желаниях мы не каемся…
Понимаешь, мы все здесь...

Да не воспитывай людей,
Не говори: стереотипы,
Не думай: полон ты идей,
А все другие – однотипны,
Себя другим не предпочти,
Отнюдь не ты в витке событий,
Не возвышайся над людьми,
Не будь задолжником наитий.
Пойми, ты можешь повести,
Ты можешь научить собою,
Но только с Божеской Руки,
Не поднимаясь над толпою.
Забудь достоинства свои,
Оставь награды и заслуги,
Не принимает этот мир
Берущих мир сей на поруки…
Слова оставь, слова уйми,
Их много здесь, красноречивых,
От Бога...

Минус двадцать по Цельсию,
у сугроба пригрелась тощая псина,
верно, творит молитву собачьему богу, вести
о лете блошином ловит ушами длинными,
рваными, раненной лапой дёргает
синеватый, оледенелый воздух –
чем-то родным веет в чём-то убогом –
все мы под богом, а у него – слёзы
с седых страниц, по морщинам тёплым,
там есть и море, и зимний закат, и пепел пустыни.
Дерево, кадром оконным встало, как вкопанное,
дерево жизни мёртвой скульптурой инея.
Минус двадцать по Цельсию,
на книжной...