Манежная площадь

Обречённые жить в мире этом,
На пространстве из праведной лжи,
Потеряли себя те поэты,
Что привыкли режимам служить.

Дух свободы им вовсе не нужен,
Своё мнение - лишний предмет.
Невозможно в себе обнаружить
То, чего от рождения нет.

Быть продажным значительно проще,
Внешность скрыта под хитрой игрой.
Раз тебе аплодирует площадь,
Ты как будто народный герой.

Но со временем всех их забудут,
Настоящих поэтов поймут.
Не приходит любовь ниоткуда,
Это плата за верность и труд...

Площадь ночная,
памятник,
шпиль,
пропасть страха
в моём одиночестве,
жизнь замирает,
маятник
в штиль,
ветхим прахом
веет пророчество.
Мрак суеверия
прочь
на сток
и, убивая
тени сомнения,
верю, не верю,
смотрю на восток,
жду, замирая,
Звезды восхождение.

Площадь вокзала,красивый перрон.
С небом прощанье,зеленый вагон.
Снова в поездку заботы зовут--
Мой многолетний и дело и труд.

Верхняя полка,прощальный гудок,
Чай в подстаканнике,радость на взлет.
Стук-перестуком качаясь идет
Поезд российский по рельсам дорог.

Снова все тот же пейзаж за окном,
Чуть подрумянен кленовым листом--
Дачки,избушки,высотки...река--
Матушка Волга, круты берега.

Вечер светилу намеком--Заходь!
Верхняя полка--ноги в проход.
Хоть не высОка,но все ж пол...

Площадь поперечного сечения, горизонта личных
событий, не уменьшалась, несмотря на возраст
и склероз, и концентрации тех заноз, (что загнало
сознание, за время своего обитания, жизни), суммы
всех сферических коллапсов и услышанных голо-
сов, увиденных иллюзий и галлюцинаций, профузий,
снов, откровений, бредов, заблуждений, точностей
ошибок и других сшибок, стационарность чёрной
дыры не вызывала сомнения, до поры, до времени,
и отсутствие у неё волос и наличие массы и импульса,
и...

Площадь, в центре памятник, руки в карманах,
должно быть похабник и скандалист, отставил
ногу, кричит всему миру, «ах, как я чист», тень
прилегла сзади, в сентябре, дальше улица, до-
мов два ряда, люстра, выключите свет и так гру-
стно, не надо, покойник в гости пришёл и треб-
ует что-то, видно скучно на том свете? о чём-то
хочет сказать или предупредить? и не нужно го-
рбатого к стене тулить, могила и его исправит,
видно так и есть, всех, он, позабавит, осень, по-
желтеют листья и...

Успение
.
Скорым летом пронесётся
зной: в делах, дождях, забавах;
саван тайною укроет
золота в предзимье мрачном.

***

Миром правит вечно, властно,

пусть незримо и негласно,

смерть – всему живому дарит

Рай иль ужас, тьму иль счастье:

с частью Бога пребывая

в синергИи со вселенной,

или в месте, позабытом

и оставленном без Света.

Сына Бога Иисуса

Матери успенье… Праздник.

Богородица уснула

тихо с миром в нашем храме.

В скорби, ужасе и боли...

К возвышенной глубокой синеве,
Беспомощной, беспамятной, остывшей,
Низиной ставшей, но когда-то жившей
Оградой стен и древних площадей.
Взлетает ласточка – полет её столь близок
К тому беспамятству, беспомощности – в ней
Все далеко, чем дальше – холодней,
Полет ее тем низок.


* * *

И ничего на свете больше нет,
Или сказать по правде не нашлось.
В открытое окно разносит ветер
Листки исписанные
призрачно и монотонно.
И старые названья улиц,
И чуть блестит поодаль площадь,
И...

(к пятилетию переворота)

*

Не в первый раз, в пылу страстей,
Майдан, олицетворивший смуту,
За прошлый век, подобно бунту,
Из прикарпатских деревень
В пространство Киева, по слухам -
Сам Ватикан, жидовским рухом,
Послал разрушить Русь-Эдем.

Я удивляюсь, как хохлы
Могли воткнуть в свой суржик слово
Лингвистики глубин – из мора -
Майдан, заблудшие волхвы?
Эпох проклятья донести,
Чрез войны по Руси просторам,
Чужого племени, дословно -
Торговой площади, - простите,
В смысле...

Удивился Герой Советского Союза А. Руцкой…
Окунувшись в политику он вновь с головой!
Пенсия Матвиенко составляет 420 тысяч рублей…
Ты трудовой народ… сильно на Родине не болей.

Это тракторист с дояркой отпахали по 45-ть лет!
Но такие в России, сейчас у нас не авторитет…
Вот Матвиенко «сутками» трудилась в кабинетах!
Там всегда тепло зимой и летом, и много света.

Ну и, что такое для Ивановны 420 тысяч рублей?
Она и сейчас не бросает работу, чтоб кормить детей,
А тракторист с дояркой...

Наше время. Франкфурт-на-Майне.
Три часа. Ночь. Город спит.
Тишина. Вроде все спокойно.
Только душно. Жара стоит.

Это лето выдалось жарким.
Так уж не было двести лет.
И рассказ этот будет ярким,
Ибо полон он жизненных бед.

Сколько лет город жил спокойно?
Сколько лет он не знал войны…
Все тихо пока. И невольно
Мы уверены, что правы.


ЭПИЗОД 1

Две маленькие девочки лет десяти –
Сара и Майя, и их щенок Джек
Шли на заброшенную ферму и по пути
Смеялись и менялись обертками...