Ман

Говоришь, одни колдуньи
лишь рождаются у нас.
Это просто ветер дует,
ветер страсти жарких глаз.

Знойных, томных, с поволокой.
Скрытым пламенем внутри
манят за собой далёко.
Долго лучше не смотри.

Потеряешься, как в чаще,
в дебрях, лесовой глуши.
Станет жизнь твоя не слаще
хрена с редькой. Часть души

в них оставишь. Осторожней,
не найдешь, ищи - свищи.
Пылким взглядом мы ворожим.
Заблудившись, не ропщи.

Пушистый снег кружился в поле,
А вьюга так была чудесна,
Что замерла я поневоле
От красоты пейзажей местных.
Здесь воздух свежий я вдыхала,
Оставив горесть сзади где-то,
На млечный путь ступить мечтала, -
Он так манил под лунным светом.
Так не хотелось возвращаться,
Когда суровость вьюги сникла.
Я не желала с ней прощаться, -
Любуясь ей, я к ней привыкла.
Но как найти свою тропинку?
Следы укрылись в слое снежном.
Ах, превратиться бы в снежинку
И в блеске утонуть безбрежном...

Галлюцинация, мистика, мания.
Веришь ли, нет ли - зачем быть мишенью?
Быть ли царем? Или просто горшеней?
Просто ребёнком - недопониманием?
Кто мы? Зачем мы? Придумали решку.
Гордо орла на плечо посадили.
Лазерно-ядерных сил снарядили.
Сами ж - летим, будто чья-то депеша.
Знать бы куда? Да не знаем откуда.
Знать бы кому? Только что в этом проку.
Бьемся о стены и плачем о сроках.
Ждём до последнего. Слова и чуда.

07.2002

Я не хочу.
Отмечать свою старость.
Блеклые краски тортов,
И пряди седые.
Что в небесах,
Творится, не знаю.
Мне двадцать пять.
Я сегодня бухаю…

Прически. Наряды.
Все отвергаю.
Бритый затылок
На солнце сверкает.
Черное. Белое.
Манит и ранит.
Мне двадцать пять.
Я сегодня бухаю…

Но не люблю Я.
Быть в центре внимания.
Дверь закрываю.
Прочь понимание.
Что за окном.
Знать не желаю.
Мне двадцать пять.
Я сегодня бухаю…

Всех отдаляю.
И сам отделяюсь.
Что одиночке
Толпы...

В покое душном сердце тонет.
Я - гостья на "чужом пиру",
Лишь гостья даже в отчем доме -
Здесь тесно моему перу.

Дороги, вольные просторы,
Свист ветра, тишина полей,
Рассветы, звёзды, путь - не торный -
Вот музыка душе моей.

Заоблачные манят дали,
Я их ищу, порой во мгле,
Брожу, грущу, томлюсь в печали....
Как все - скиталец на Земле.

Оно пришло, пронзая взглядом,
В ногах почувствовалась слабость,
И затянуло песню рядом,
Так нежно излучая радость.

Оно манило в бездну страсти,
Не видя, что я на распутье,
Оно не знало, что украсит,
Привычный ход тоскливых будней.

Оно, играя, разрасталось,
Сливалось с мыслью воедино.
И вся ему я подчинялась
Под сладким запахом жасмина.

Но как назвать его, - не знаю!
Ни знак, ни символ не подходит,
И просто слов мне не хватает,
Земля лишь из-под ног уходит...

Знойная тишь. Вокруг много сотен дач.
Не нужен мне знахарь и также не нужен врач.
Я знаю, что влюблена,
Но здесь нахожусь я одна.
И в звёздах тебя я ищу,
Не плачу, но, всё же, грущу.

Тёмное небо, желтеющий лунный свет.
Мой голос поведает ночи невинный секрет.
Пронесётся раздумья волна,
Но только в ответ тишина.
Быть может, сошла я с ума, -
Без тебя в моём сердце зима?!.

Тысячи мыслей проникнут в мой летний сон:
Я в подвенечном платье, церковный звон.
Уж кольцо на руке моей,
И...

Вторая встреча,уютный дом.
Мерцают свечи и мы вдвоём.

Я все решила ещё вчера.
Ждала такого, пришла пора.

А слов не надо, не торопись,
Чтоб не вспугнуть дикую рысь,

А может кошку?- не всё ль равно?
Нет, погоди, не лей вино!

Нам этой ночи не возродить,
Хочу мозг трезвым я сохранить.

Хочу запомнить я каждый звук
Биенья сердца и нежность рук.

Знакомый голос в тиши поёт,
Пьянит, дурманит, к себе зовёт.

Ты в танце нежном несёшь меня,
Ласкаешь плечи, к себе маня.

Одежд...

Тихонько, неспеша уходит ночь,
И новый день вновь крылья расправляет.
Весь город спит, и лишь шальная дочь
Чужого мужа страстно обнимает.

Она пьяна от сладостных речей,
Трепещет, каждым вздохом наслаждаясь,
Горит, сгорает в пламени очей,
Как Птица-Феникс, снова возрождаясь.

И счастлива, ведь он сегодня с ней,
Лишь для неё тихонько напевает.
То львицей, ланью, ласточкой своей,
То Беловежской пущей называет.

Обвенчаные лунной синевой,
В друг друге голод жадно утоляют,
Что дома...

Зачем жила, чего ждала от жизни,
я по себе не раз отпела тризны,
надежды рассыпались мелким прахом,
закончить все хотелось - резко, махом,
чернее ворона деревьев кроны,
в них вязли звезд далеких перезвоны,
остывшая душой тепла молила,
в уставшем сердце оживала сила,
любовь врывалась в жизнь неукротимо,
манила словно песня пилигрима,
плескалось небо на ладонях мира,
пьянило, как курящаяся мирра,
с торжественностью триумфальных арок,
звенело счастье... удержу подарок.