Мальчик

Сегодня у Ленина день рождения!
В Симбирске 22. 04. 1870-го года,
Мария Ульянова родила гения
И в тот день, было хорошая погода.

Мальчик быстро вырастал на глазах…
Не испытывая в жизни, никакой страх!
Стремился познать жизнь вековую,
А так же жизнь на планете неземную.

Заметил не справедливость на земле!
Кто физически трудился тот в кабале,
А буржуй сутками гулял и процветал…
Ни в чём нужды никогда он не знал.

Ленин в 17-м поднял народ на борьбу!
Революция в России колыхнула...

Я вчера рассматривала одуванчик.
Кто, зачем назвал его сорняком?
Он, как яркий, красивый мальчик,
А сегодня уже с пушком…

Как прекрасны и совершенны пушинки,
Я боюсь с ним говорить даже.
А, вот, пчелка ползет по спинке,
О любви к нему точно расскажет.

Завтра пух разлетится пО ветру,
Превратится в густую печаль.
Я надеюсь, все слОжится, может быть.
Может быть.
Но, немножечко жаль….

Я постоянно вру, никто меня не знает,
Но это даже увлекает:
Когда с улыбкой говорю о том, как дорожу
И дальше бред тебе твержу.

И, ослепленный лестью, ты,
Дрожа вручаешь мне цветы.
Мой милый мальчик с пеленою на глазах,
Ты заблудился в чудесах.

Я чувствую себя злодеем в божьих одеяниях,
Никто не знает об его деяниях.
Расправа ждет его, и очень скоро
Весь мир узнает этого актера.

Так суждено, одно лишь остаётся,
Нести свой крест и жить своей судьбой.
Так суждено, звезда на дно колодца,
Упав лежит, под тёмною водой.

Так суждено и клён кудрявый летом,
Обрила осень, высушив листву.
И день осенний не согреет светом,
И жёлтый лист, пал в жухлую траву.

Так суждено и никого нет рядом,
Из тех кто начал, жизни путь со мной.
И смотрит Бог, с иконы грустным взглядом,
Был даже Он, на крест распят толпой.

Так суждено и осень дождём плачет,
Умыв, под клёном, жёлтый...

Что ж кричите, лопнув струны,
Душно, рву рубахи ворот.
В окна смотрит тьма безумно,
Её взглядом мир расколот.

Мир расколот и в осколке,
Я и лик мой покорёжен.
Пол лица оставив кромки,
Превратили его в рожу.

Кривит рожа рот в улыбке,
Я урод, а был кудрявый.
Мальчик в чёрно-белом снимке,
Разговорчивый и бравый.

Перерос, жизнь исказила,
Внешность, сделав взгляд угрюмым.
Тьмой клубится в нём что было,
А под нею, камнем думы.

Мир в осколок, в рожу прямо,
Бей, дроби его в...

Дождик пролил и у нас на дороге
Лужа большая собралась воды.
Мальчик снял обувь и босоногий
Лужей прошёл, оставляя следы.

Девочка смелая на самокате
Едет по луже - брызги летят.
С дерева спрыгнул кот полосатый -
Воду из лужи он будет лакать.

После воробышки к луже слетелись,
Мыли и чистили перья свои...
Вот наша лужа совсем обмелела,
И в полдень исчезла, лишь ямка стоит...

Папа взял лист из обычной газеты,
Ловко сложил мне кораблик. - Идём,
Я, говорит, видел лужицу где-то...

Ленинград. 80 лет снятия блокады
.
Восемьдесят лет "БЛОКАДА" слово
режет память поколений бороздой,
выворачивая снова, снова
боль и кровь народа черною золой.
.
Сны, как явь! Мне не дают покоя:
под ДОРОГУ ЖИЗНИ дед ушёл, под лёд,
Пискарёвки МАТЬ-ЗЕМЛЯ семье покровом,
только мамочке Всевышний годы шлёт!
.
Девятьсот голодных, мёрзлых, страшных,
адских дней... Как можно было пережить?!
Ленинград! Ты не забудешь павших!
Память в генах вечна -- не перепрошить!
.
Потому январскою...

Оду-оду-одуванчик,
Меж ромашек, меж травой.
Словно белый, круглый мячик,
Невесомый, пуховой.

Оду-оду-одуванчик,
Меж ромашек, меж травой.
Я усядусь на диванчик,
Телевизор предо мной.

Оду-оду-одуванчик,
Меж ромашек, меж травой.
Телевизор зомби-ящик,
И канал в нём врёт любой.

Оду-оду-одуванчик,
Меж ромашек, меж травой.
Выпью водочки стаканчик,
О любви спою большой.

Оду-оду-одуванчик,
Меж ромашек, меж травой.
Я уснул и снится мальчик,
В поле — рядышком с тобой...

В королевстве моём весна,
тополя в изумрудных клювах.
Я сказала бы, что люблю вас,
но откуда мне это знать?
В королевстве моём дожди,
в синих тучах рокочут громы.
Я бы вышла из зимней комы -
не даёт холодок в груди.
В королевстве моём тепло,
возвращаются птичьи стаи.
Лунный серпик на небе тает,
наклонясь над речным стеклом.
В королевстве моём без вас
одиноко и слишком тихо.
Если б я не была трусихой
и смогла подобрать слова,
мы бы с вами сошли с ума
и обратно бы не вернулись...

Баба Тома познала в шесят материнство:
На помойке нашла дорогого сыночка,
И судьба, на которую б лишь материться,
Прощена была сразу досрочно, и точка.

Впрочем, был не такой, как заказан, сыночек:
Его череп был длинен, почти нефертитин,
И, тревожно пищащий как Гейгеля счетчик,
Не хотел, в общем, пищи: ни соски, ни тити.

Баба Тома пихала свой старческий палец
Ему в ротик открытый, - зачем, фантазёрка?
Потому что малЕц превращал его в смалец,
Истирая зубами, как мелкая тёрка...