Мал клоп да вонюч

Кто сказал, что любовь умерла?
Кто решил, что её больше нет?
Просто ей клетка тела мала.
Просто мал для любви целый свет.

И стремиться она всё объять,
Мирозданье наполнив собой,
Чтобы каждый мог счастье познать,
Окунувшись в любовь с головой.

Рядом с нами святая любовь.
Как и прежде добра и чиста
И стучится в сердца вновь и вновь
Безграничной любви красота.

Жаль, не каждому слышен тот стук –
Просьба робкая в душу войти,
Тихий, нежный и ласковый звук
Умаляющий чувство...

Есть люди, как люди
А есть…
Духовно ущербны
Им хочется все время есть
Не то, чтобы нечисть
Не то, чтобы сволочь
Просто живут
Без искры волшебной
Такие люди тоже есть

Рождаются люди
Все равны как будто
Но в этих мало огня
Математическое занудство
Их мучает с детства
В детстве им трудно
В них мало Души,
Зато много ума

Как такой идет
Слышен
Размеренный цокот
(наверно копыт)
- Стой, кто идет?
- Ньюмен идет!!!
Человек-биоробот
Уважение и почет

Их выдает речь...

Всё так дивно,
Так чётко
И ясно
Возвращает мне
Память
Тех дней.
Табор. Речка.
Куст тальника
Красный.
Разноцветные
Гривы
Коней...

Ярко вспыхнет
Костёр
На поляне,
И отбросив
Мирскую
Возню,
Вкруг него
Соберутся
Цыгане,
Мотыльками
Слетевшись
К огню.

Спать давно бы
Пора,
А поди-ка–
И старухи
Беззубые
Тут.
Все,
От мала
И до велика,
Дочку старого
Цыгана
Ждут.

Растирая
Затёкшую
Спину,
Бросит цыган,
Нахмуривши
Бровь:
"Ну-ка,
Выйди,
Шалунья-Марина...

Отпылала молодость кострами
Без акцента на года и дни,
Словно жизнь умелыми руками
Разогнала сладостные сны.

И уже взъерошенная зрелость,
Глядя на себя со стороны,
Доверяет юному апрелю
Чаянья и радости свои.

И на рубеже тысячелетий,
Бога проклиная и любя,
Просит у светила на рассвете
Ясности прозрачной для себя:

И, когда в пути холодный камень
Неживой от боли и обид,
И, когда в упряжке мчатся сани
И попробуй их остановить.
_______

Теплотой сердец земля согрета...

Угас любовный пыл.
Прошёл я счастья мимо.
Как мало я любил!
Как мало был любимым!

Не быть влюблённым вновь.
Печален жизни вечер.
Желанную любовь
Я никогда не встречу.
24 января 2012 г.

Нет ничего отдельного от Бога,
Ни мысли, ни дыханья, ни пути…
Всяк плотью, кровью, духом связан строго
С Отцом Великим, чтобы с Ним идти.
Все подконтрольно, наперед известно,
В малейшем все осмысленно Отцом,
Все безупречно, точно, бесконечно,
Все развивается, ведомое Творцом.
Ничто не спит, все лишено покоя,
Все устремляется Иллюзией Отца,
Все самосозидается, все в бое,
И в битве той извечно нет Конца.
Иллюзии реальны тем, что тлен
Они переплавляют в душах в силу,
Которая...

Вопрос, ответ в себе содержит, верней
не зная, не задашь, и ветер не поможет
блажь ни в нас, ни в радуге, ни в солнце
ни в щебетании, пустом, а временность
той правды, ком, скатился, не зашиб? ла-
вина, на смену ей другая, Нина, любовь,
что разделила и в корзину, сбросила её
где ложь ту вечность породит, и нечего
себя рядить, в те шкуры, что малы и давят,
на вырост взяты, прохудились, а вы, в тех
«судоргах», забились, пти маль, а он вуаль
ей приподнял и истину увидел, пьян, вина...

Она плакала в подушку,
Пошутила жизнь над ней.
Обманул когда-то случай:
Нет — не принц достался ей.

А не принц лежит с ней рядом,
Притворяясь что он спит.
И сквозь время грустным взглядом,
В дни минувшие глядит.

В дни когда он верил то что,
Милой счастье принесёт.
Когда жил легко и просто,
Веря что удача ждёт.

А теперь рыданье милой,
Его сердце жгёт огнём.
Жизнь не сделал ей счастливой,
И душа страдает в нём.

Он не принц, но любит страстно,
И не может он хитрить.
Мало...

Куда ведете, вы, дороги?
В какой неведомой дали
Вы стали так гладки и строги,
Что вас метели замели?
О гололед скользит резина,
И не спасают и шипы,
Так на холсте плывет картина,
Когда художники слепы.
Над вами дым костров клубится,
То дальнобойщиков шашлык,
Их разговору длиться-виться,
Как будто вялится балык.
Застряла фура, хода нету,
Одна белесая пурга.
Вот кто-то отстрелил ракету,
Словно каблук от сапога.
Где Вы кончаетесь, дороги?
На вас луны спадает свет.
И цепенеют...

Давай, Господь, выпьем чаю?…

Похоже, я обнулился.
До крови в глазах – накричался.
До скрипа в плечах – нарулился.


Морскую китовую милю
не раз пропахал – да с вельбота!…

Навязывал волюшку миру.
А миру нужна была – Воля.


А миру нужна была радость:
в стозвонах
литых
колокольных!

А я бил гарпунным снарядом
по другу,
по жизни,
по волнам…


Я верил, что так будет лучше.
За мною: и право, и сила!

И в болью накачанной туше
я видел лишь план
в тоннах жира...