Мал клоп да вонюч

Водомерка, как на плёнке,
По пруду скользит легонько,
Потому что капли вод
Твёрды для клоповых ног.

Длинноногое созданье
Обрело давно призванье
На воде, как по земле,
Бегать не тонув совсем.

Если засуха, тогда
У неё есть два крыла -
Полетела, посмотрела,
В новый водоём присела.

Подойдёт любая лужа,
Клопику и в ней нескучно!
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 2016

Ночь тиха и дремлет город.
Спят дороги и дома.
Звёзды тусклы. Месяц молод.
Над землёй зевает тьма.

Видят сны в своих постелях
Люди, кошки и клопы.
Парк и свалка опустели.
Ветер медленно храпит.

Задремали в небе тучи.
На асфальт прилёг туман.
Все уснули. Так то лучше.
Спи и ты, мой мальчуган!

Пусть тебе приснится сказка –
Яркий, добрый, чудный мир.
Будет он смешон и ласков.
Пусть приснится много игр.

2

Ночь пришла хозяюшкой
В Наш уютный дом.
Баю-баю-баюшки.
Мир...

оденем мы ошейники
засядем в муравейнике
и нас не покусают
энти шкоды
наоборот закусим их
и ос кузнечиков других
из за бугра
пошла такая мода
не будут пчелы нас кусать
клещи не будут
докучать
клопы
и мухи блохи власоеды
на травке можно полежать
какая кошкам благодать
валяйся сколько хочешь
до обеда!

Все в ясновидение не верят
И спорят с пеною у рта,
Уйдут от спора, хлопнув дверью,
Ногой пнув чёрного кота.

Я расскажу одну вам сказку,
Её услышал так давно,
Кому-то будет это встряской,
Ну а кому-нибудь смешно.

Я ехал в поезде из Крыма
В священный город Ленинград.
Два дня тоски, чаёв и дыма,
Но ты беседе всякой рад.

Мы выбрали под вечер тему
О предсказаниях святых,
О ясновидении проблему,
О людях сложных и простых.

Соседка, звали её Галей,
Вошла с улыбкой...

На кухне обитают тараканы.
Клопы предпочитают жить в кровати.
Клещи в траве, да только крови ради
Стремятся влезть кому-нибудь под кожу.
Прыщи растут и множатся на рожах.
А бюрократы поступают странно.

В подвалах и в сараях место крысам.
И мыши где-то там же проживают.
Для саранчи лишь поле будет раем.
Глистам уютно только чьё-то тело.
Лишь бюрократы ловко и умело
Копошатся по всем доступным мискам.

Коль пшеница зажелтела донская!
Знать лето на Дону… уже в разгаре…
У земледельца жизнь не городская,
Полевые работы веками в запаре.

Рук рабочих не хватает в полевой страде,
А работы в полях… хватает летом везде!
Троица пролетело, косить надо сено,
А то неделя другая и оно устарело.

Пшеницу обработать от клоп черепашки,
Здесь не должно быть с ней промашки…
Коль обработать вовремя не успеешь,
То в уборочную сильно, пожалеешь!

Зерно будет не продовольственное,
Для выпечки...

Царь-горох на огороде своё царствие завёл:

лопухи как опахало,
одуванчики-монеты,
подорожник – верный лекарь,
тыква – золотой дворец;
кабачок – его карета,
огурец – его собака,
хвощ - разведчик и лазутчик,
колокольчик – колокольня:
шмель гудит, как пономарь,
хор кузнечиков поющих,
и звонарь-пчела повисла
колокольчик раскачать;
жук-пожарник, клоп-солдатик,
даже бабочка летает –
настоящий адмирал!

Улыбнулся царь горох,
ровно в шесть своих горошин;
зеленея от тоски,
он себя...

Я в жизни следущей хотел бы чукчей стать.
На нартах ездить, через БЕрингов пролив.
Сдружиться с эскимосом и песцов менять.
Спать на снегу, спиртным слегка глаза залив

По поводу удачно совершенной сделки.
И юколой кормить собак своей упряжки.
Охотиться на берегу с винтовкой целкой.
С женою в чуме спать, прикладываясь к фляжке.

Ручным дедОвским гарпунОм моржа свалить,
На шумном, диком лежбище близ Уэлена!
Спирт долго, за красоты океана, пить,
Зажатого в объятьях ледяного плена...

Под покровом леса дремучего
Налакаюсь напитка вонючего
С дуба филин жалобно ухает
Перегар мой бедняжечка нюхает.

Камнем бросить, чтоб смолк бы, зараза.
Промахнусь ведь я, с пьяного глаза.
Влез на дуб, но сорвался... О! Боже...
Прям о землю опухшею рожей.

Чу! Заржала гнедая кобыла...
В раз все стихло. Что это было?
Секачи. Их клыкастые рыла
Распороли ей брюхо. Мне стало уныло.

Сердце стонет болотною выпью
Помяну. За усопшую выпью.
Самогон по душе разольется
И отрыжкой она...

Тот первый наш вечер
(признаюсь, мой друг, тебе)
стал шагом навстречу
недоброй моей судьбе.
Всю жизнь я живу
в вонючем хлеву
и хлев этот домом зову.

Ах, если б я знал,
как неряшлива ты, мой друг,
себя б в руки взял,
когда сердце забилось вдруг.
Но ветку мимоз
я сдуру принес
и слово «люблю» произнес.

Немыслимо рано
приходится мне вставать,
давить таракана,
который заполз в кровать,
и грязь убирать,
и пол подтирать,
носки свои в ванной стирать.

А вечером...