Маки в развилках

Пятнадцать лет - юнец!
Загробья мрачного певец.
Похоже, в морге был рожден
поэта русский гений.
Вся жизнь его - короткий сон
кладбищенских видений.

Гусиное перо
макал он, стоя у бюро,
в коктейль,
где трупный яд со злом.
И не было попытки
изобразить своим пером
подобие улыбки.

И нет друзей, подруг.
Во вред избыточный досуг,
страстями полный до краев.
Но страсти те не светлы:
сарказм, рождающий врагов,
влюбленность - без ответа.

Обманна, как блесна,
его томов голубизна...

"Страну почистили от её коренных жителей,
теперь можно пользовать освободившиеся от них территории.
а оставшихся, использовать как генокод."

высказывание.

Акушер принимает роды,
рожает моя земля,
таких - же как я уродов,
примерно таких как я!

ты похож на меня!
ты такой же как я!
мяса тот же материал

Так к чему разговоры?
ссоры?
Если каждый с теми - же лицами,
он иглою как я проколот,
сколько их здесь ушло юнцами!


Так к чему разговоры?
ссоры?

Ты не понял...

" Взгляни за дверь"- где пряча взор,
Великий маг несет дозор:
Там восходящий слышен тон,
Там в апогее смех и стон.

Там процветает тяжкий рок,
Там никогда не будет Бог.
Там Свет не сможет стать свободным,
Там каждый должен быть голодным.

Там не увидишь строгих лиц,
Там живопись и в центре шприц.

Там льстят особы всех течений,
Движения без ограничений.
Мотивы роли не играют-
Великий маг всех принимает.


Излишне вам давать совета,
Там -школа университета,
Им блеск страстей...

Только во сне
приходят иные миры,
в мерцании сиреневых слов,
в блистании серебряных знаков.

Только во сне – в степях расцветают маки,
только во сне
пылают в лугах костры.

Только во снах – любовь, словно пламя,
мечта – словно ветер,
только в глубоких снах.

Мир – светел. Смерть – пепел.
Души – сильной - вольный взмах.

Только во снах – скалы тебя обнимают,
гладят ласково,
вмиг открывают тропы.

Чёрные пещеры пасти свои разевают,
как триглодиты,
и...

Журчит ручей.
Бежит, переливаясь,
Прозрачная, веселая вода.
Насторожился в роще серый заяц,
И с теплым ветром сонна резеда.

Играет ива с ветерком в пятнашки,
Поет душевно юная сосна,
Глядят на солнце нежные ромашки...
Тебя люблю я, милая весна!

*

Льется нежно с листьев, орошая утро,
Соловьев певучих золотая трель,
И струятся капли легким перламутром,
И, в росе купаясь, засмеялась ель.

За пригорком месяц растворился желтый,
Слишком быстрый он для всех моих гнедых,
Но еще...

А солнце так бесстрастно светит всем,
И маки пахнут сладко нестерпимо.
Упасть бы в них и безо всяких тем
Шептать ему: "Единственный, любимый!"

Мечтаний ярких пере-спевший цвет
Срывает ветер жизни без раздумий.
И мой не скромный чувственный сюжет
Уносит в мир полуденных безумий.

Осталась только опиума капля
В ладони неудавшейся судьбы
И память яркой вспышкой алых бликов.

Чем слаще мёд, тем горше будет кара,
Тем тише голос жаждущей мольбы.
Грустит стекло зеркал от блеклых ликов.

Отдышаться, отдышаться от пресса
горячих глаз июньских созвездий,
вдохнуть кедров и маков,
спеть не стоном треснувших ветхих дубов,
но вишней юной в закат опуститься.
Обрести мягкий сон
на теплых камнях у волн серебристых,
в лоскутной траве среди роз золотых,
на крылатых тропах ангельских танцев.
Только стоит поймать и мгновенье исчезнет,
только стоить нащупать и миг растворится,
только стоит отчаянью вырезать сердце
и надежда блистает Египетским полднем,
и кричат маяки и...

Имбирные травы плачут - не кто не кукует над ними
Века протекают без счета. Течет молоко из вымя.

Горько от полыней, пьяно от маков

А снег на горах высо'ко блестит серебром, зазывая
Под ним в хрусталях истоки, того неприступного рая.

Подняться. подняться б выше

Подняться, подняться б выше, на крышу миров, где слышно
И плачь еще не рожденных и стоны уже ушедших

Валы в океане света

И Силы в воловьей упряжке весеннее пашут поле
Душа в дуговой растяжке клянется сама собою

И...

Глаз скользит по стене,
Как амеба в первичном супе.
Так кефаль в тишине
Крадется сквозь устриц струпья.

Гондольер созерцает свою фемину
По видеосвязи.
Рядом закат рассыпает рубины
Арабской вязью.

Кости сепий преют в лагуне,
Белее балясин.
Горизонт, подразумевавшийся накануне,
Уже не ясен.

Тонет в дымке остров Сан Пьетро
С подгнивающей черепицей.
И моторка через пять метров
Окажется птицей.

Здесь ,в бездонной чаше колодца
Пыль веков растворилась гнилая...

В далёких Ногайских степях
ветра развевают твой прах,
буруны шныряют в костях
в далёких Ногайских степях.

Когда-то здесь шёл караван,
погонщиком был Палладин,
отец его ибн Сулейман –
- слепой в Марканде муэдзин.

А мать его – Вия Зухра,
давно от чумы умерла,
забыл их уже Палладин,
родными отверженный сын.

Взамен ему плётка была,
пристроена к лучке седла,
да острый булатный кинжал,
что в ножнах спокойно лежал.

И если входили в кишлак
улыбку дарил Палладин
всем людям, и...