Маками кровь

Закат, цвета бордоского вина
вперемешку с лондонской грязью –
как особое приглашение
на балкон, за арлекиновые занавески,
где, покидая тёплые меха тела,
твоё дыхание
упирается шёпотом в ноту “ля”,
в лязг тормозов по ту сторону дня.
Побочным эффектом вдоха-выдоха
можно считать смело
рождение слов –
произнося их,
ты становишься
менее осязаемой для меня.

Орлецовая даль
отдаёт слегка алкоголем,
таким же крепким,
как сон на пляже
у красной ковровой дорожки прибоя,
где...

Я дарю тебе цветы полевые!
В них ~ дыхание ветра
И свежесть утра...
Солнечной любовью
Наполнен каждый лепесток...
Дети лета :
Васильки, ромашки, маки...
Радуют глаз.
В них :
Мудрость планеты,
Дух свободы
И гармония Света...
Обними взглядом бескрайнее поле...
Я дарю тебе эти цветы!

Ну как скажи не тосковать?
Чернила бросил наливать!
Была приверженность ко мне
Заключена в твоём пере.

Конец которого макал
И вдохновенье получал.
Ты радость мне дарил пером,
Как скульптор стилом и резцом.

Не надо пёрыщек павлиных,
Мне хватит перьев и гусиных,
Лишь их почаще заправляй
И в моё лоно отправляй!

Я ж помогу тебе родить,
Чернил бы только вот налить!
Но нет,- ты в сонном виртуале,
В забвеньи мечешься по клаве!

Ты виртуальной славы ищешь
И в интернете вечно...

Без (строк), встреч и разлук, вырвал лук, выс-
ох, нарезал чакан, навяжет венков, на зиму,
без оков и последствий, развесит, пусть, про-
ветривается, (рядом с пучками чеснока), сим
вол веры, без забот и подвига, свойство его
души, не спеши, мак высох, насушил жердёл
и яблок, груш, слив и вишен, лето, (пышен?),
пышет жаром, роса на траве, в небе перисты
е облака, ласточки в вышине, что ещё нужно
тебе, неба синь, остынь, куралеса, без подви
гов и подвеса, надбавки без чудес и...

Антикварною мглою Мадрид
Фей унижет иль каморной сметью,
Цветит Асия мел для Ирид,
Писем тушь и равна междометью.

Где еще тьмы искать ледяных
Желтых розочек, вишнелавровых,
Па-де-баск танцовщиц площадных
Менестрелей пугает суровых.

Тень Мигеля в одесный Колон
Век летит и биется о мрамор,
И горят во незвездности лон
Мертвых дев свечи тягостных камор.


Четыреста восьмидесятый опус

Бледный воск мишурою златой
Увием, паки свечки тлеенны,
Се и розы полны темнотой,
И ваяния...

в Туркменистане много маков
туркмены любят с них терьяки*

*наркотик

Дождинок сыпя маки
На головы домов,
Идут, идут дождяки
Без помыслов и слов.

На зрячих и незрячих
Тяжелой и сплошной
Идут из туч ругачих
Серебряной стеной.

Проходят, рассыпаясь
В серебряный горох,
Невидимо касаясь
Изъезженный дорог.

И мокнут в них собаки,
И лица, и кусты,
Солдатами дождяки
Ступают на мосты,

И кажется нечетким
Их частый громкий шаг;
В серебряной решётке
У города душа.

В неведомых теченьях
Как вдруг на дне реки
Уносятся зачем-то
Зонты - дождевики...

- Совпадения не случайны?
- События, подлинны, за это и отвечаю.
- Делай как все, как есть.
- Чему вы молодёжь учите?
- А чему надо?
- Не как надо (или как есть), а так, как ещё никто и не делал)))
Дедал, Улисс и мак, теле, в своём или ещё в чьём теле,
оборотень, своего отца, один, в трёх, двух
лицах, не гнался за журавлём? держал синицу?
Пенелопы день, её среда, пространство,
савана, ткала, вышла замуж за Телегона, мать Пана
погребена она, в Спарте, около Мантинеи,
нанесена на карту...

Черемухи цветущий аромат,
меня чарует,
любых духов он слаще во сто крат,
душа тоскует,

не по березам, Господи, ну, нет,
а по цветенью,
садов весенних нежно белый цвет,
тут нет спасенья.

Куст сирени усыпан цветами,
из детства привет,
вот каштаны взорвались свечами,
как будто рассвет,

и тихой речки сонно-мерный бег,
в душе отрада,
и тополиный пух совсем как снег,
весны награда.

Прекрасен первый майский дождь с грозой,
душа умылась,
и маки, что качают головой,
иль мне...

Два мгновения в алом....
"Полукружия ветреных слов на восходе стиха";
Обнимите меня вашей тонко подмеченной прозой…
Я Вас где-то смотрел,
Я читал Вас у гения сна,
Рисовал Вас чернилами
В тетрадях вселенских склерозов.
Мой изысканный труп
Был живее живых.
Обнаженностью сердца писал,
Выпуская из чакр многорукого Шиву.
И, как приступ бессмертья, бежала строка,
Фейерверками дней, украшая скупую равнину.
У меня из груди прорастал красный мак,
Алым пульсом цвели лепестки откровенья...