Маками кровь

Смертное ложе пропитано
Кровью как маки алой
Оба запястья разбросаны
По краю простыни рваной
Оба запястья залитые
Не имитацией! Кровью
Я умерла вчера...
От того, что называют любовью.
Я умерла вчера от любви
К вечному, неземному
Я умерла от любви, увы!
К истинному дорогому
Пусть изольётся потоков кровь
Жертвой пусть станет автор
Пусть остаётся одна любовь
Пусть это будет завтра!

Яков ЕСЕПКИН

К Аннабель


• «Это гений торжественного слога, дающий классические уроки хрестоматийным плеядам Золотого века русской поэзии».
А. Бахтина


I

Вдоль сугробов меловых гулять
И пойдем коробейной гурмою,
Станут ангелы чад исцелять –
Всяк охвалится нищей сумою.

Щедро лей, Брисеида, вино,
Что успенных царей сторониться,
Шелки белые тушит рядно,
Иль с демонами будем цениться.

Золотое начинье тисня
Голубою сакраментной пудрой,
Яд мешая ль, узнаешь меня
По...

Яков Есепкин

ОЦВЕТНИКИ СЕННААРА

• «Алмазный мой венец» Валентина Катаева, написанный в стиле мовизма, в свое время не могли восприять как выдающееся произведение, отличное не только от всей советской литературы, но и от иных работ писателя. Один из родоначальников советского постмодернизма и его культовый знаменосец Есепкин сегодня не может быть по достоинству оценен современниками по причине трафаретности массового сознания в том числе пассионарных литфигурантов.»
Е. Лернис


I...

Яков Есепкин

• Из книги
«Сонник Корделии»

Портреты юдиц в зефирном сумраке

Седьмой фрагмент

Именитства у томных менин,
Славят ангелы их надэфирность,
Ах, летучий восторг именин,
Кринолинов и шелков зефирность.

На фамильных часах майский сон,
Юность вечная, райская нега,
Озлачают Парис иль Ясон
Дев – белее цветущего снега.

И о розовых блещет власех
Гребней мел истонченней оклада,
И под шелками розовниц сех
Лядвий белых томится охлада.

Девятнадцатый фрагмент

Цветь...

1 в мае маки расцветают
незабудки васильки
днями теплыми порхают
огонечки мотыльки

в мае в мае в мае

2 с краю небо полыхает
вечера как мак ярки
огоньками отлетают
мая алые жуки

в мае в мае в мае

3 иллюзорны звезды в мае
ищут скрипочки сверчки
на подмогу им включают
огонечки светлячки

майя майя майя

4 утром по лугу гуляет
Мая в мае вдоль реки
вспыхнут тут же исчезают
лепестки как огоньки

Майя Майя Майя

незабудки васильки
где же маки Майя?
не иллюзия цветки...

В маковей, в маковей,
Одурманил мак людей.
Медовуху пьёт народ,
Веселится и поёт.

С маком даже пирожок,
Угощается дружок.
Одурманен и влюблён,
Угостившей его он.

Маковей, маковей,
Всех гуляний веселей.
Во всём мак и всюду мёд,
И забыта грусть забот.

С маком разноцветный корж,
На подсолнух он похож.
Ох, какая ж вкуснотища,
Эта праздничная пища!

В маковей, в маковей,
Пьяный даже соловей.
Ты товарищ не скучай,
Медовухи — наливай!!!
Марковцев Ю.

Тлеют мхи на разбитой стене,
Полыхают дрожащие тучи,
Над провалом, по огненной круче
Я скачу на зеленом коне,


Пусть ликует король-сатана
Над последним костром тамиплиера,
Кровью Марса омылась Венера
И в багрец нарядилась Луна,

Пусть попы освятят приговор -
Разверзается чресел громада,
Полыхают объятия ада
Там, где шел я на папский костер,

Стала телом мне жгучая боль,
Где глаза закипели от света,
Где я проклял отродье Капета
И оставил земную юдоль,

Но, омыв меня соком...

Жили-были дед да баба
В незапамятном году,
У царя был дед - начштаба
И Главспец по Какаду.
Какаду, такая птица,
Что живет за рубежом
Шастал, дед по заграницам,
С тульским, помповым, ружьем.
И в Австралии бродил он,
И в Бразилии бывал,
Он не трогал крокодилов,
Какаду он добывал.
Не любил штабных он кресел,
Хвать ружье и был таков,
А со временем на пенсию
Ушел, по выслуге годов.
Уж по той поре сынки подросли
И по тятькиной дорожке пошли,
Страсть любили...

У сынов Рувима и потомков Гада
Стад было побольше чем синюх в пивной.
Даже раздражало, что чужое стадо
О твою ограду чешется спиной.

А земля Иазер и земля Галаад -
Место идеально годное для стад.
Никуда отсюда двигаться не надо,
Кабы за спиною не заградотряд.

Если посредине этого раздолья
Кто-то из левитов в спину штык упрёт,
Со своим обозом волею-неволей
Будешь всем кагалом двигаться вперёд.

Невозможно вечно пребывать в походе,
Снять шинель охота, постирать штаны.
Если на...

В далёких Ногайских степях
ветра развевают твой прах,
буруны шныряют в костях
в далёких Ногайских степях.

Когда-то здесь шёл караван,
погонщиком был Палладин,
отец его ибн Сулейман –
- слепой в Марканде муэдзин.

А мать его – Вия Зухра,
давно от чумы умерла,
забыл их уже Палладин,
родными отверженный сын.

Взамен ему плётка была,
пристроена к лучке седла,
да острый булатный кинжал,
что в ножнах спокойно лежал.

И если входили в кишлак
улыбку дарил Палладин
всем людям, и...