Любовная

Белой питерской ночью —
мне сна не увидеть.
По дороге, видать, сон мой сцапали…

Мутный свет стометровку бежит… выше… выше!…
Нет земли. Шпиль собора Исаакия.


Только птицы. И воздух. И площади пальцы
в судьбоносный кулак сжимаются…
Медный всадник — ошпаренной рысью срывается…
и Гром-камень хохочет и плачет…


Что за бред! Серым карандашом зловещим
«Англетер» через всю площадь катится…
И Есенин — пять раз в пятом номере вешается
на жгутом перекрученной скатерти…


Я...

По вечерам над ресторанами
Горячий воздух дик и глух,
И правит окриками пьяными
Весенний и тлетворный дух.

Вдали, над пылью переулочной,
Над скукой загородных дач,
Чуть золотится крендель булочной,
И раздаётся детский плач.

И каждый вечер, за шлагбаумами,
Заламывая котелки,
Среди канав гуляют с дамами
Испытанные остряки.

Над озером скрипят уключины,
И раздаётся женский визг,
А в небе, ко всему приученный,
Бессмысленно кривится диск.

И каждый вечер друг...

Добро должно быть с кулаками.
Добро суровым быть должно,
чтобы летела шерсть клоками
со всех, кто лезет на добро.

Добро не жалость и не слабость.
Добром дробят замки оков.
Добро не слякоть и не святость,
не отпущение грехов.

Быть добрым не всегда удобно,
принять не просто вывод тот,
что дробно-дробно, добро-добро
умел работать пулемёт,

что смысл истории в конечном
в добротном действии одном –
спокойно вышибать коленом
добру не сдавшихся добром!


1959...

Не смейте обвинять мужчин. Ни в чем.
Они едины. Как святое семя.
Они во тьме
пронзают нас лучом.
Они умрут за нас. Дай только время.


Хранители — и дома, и души.
Воители во благо государства.
НА ДВАДЦАТЬ ВЕЧНОСТЕЙ ПРИШЛИ СЛУЖИТЬ.
Не ошибайтесь. Не минут на двадцать.


А мы их топчем. И ведем к костру.
А мы им изменяем. Скуки ради.

И рвет меня — за маму и сестру —
отца и брата сдавших
Торквемаде.


Кто я такая?! Мне пятнадцать лет.
И мой возлюбленный — меня голубит...

Заспівало серце спів свій слов’їний ,
Сонячний промінчик у віконці грає,
Визначилось серце : саме ти - мій милий,
Зрозумівши якось, що воно кохає.

Вітерець дбайливо розігнав хмаринки,
Лагідно і ніжно граючись з листком,
Щоб було приємно нам у ті хвилинки,
Коли нас зігріє водночас любов.

В золотому сяйві грають мої коси,
А блакитне небо дивиться на нас.
І нехай з тобою іноді непросто,
Я тебе кохаю, як у перший раз.
А твої цілунки в серці зберігаю
,
Там моя скарбниця, і моє життя...

Если мне тебя... всегда... не хватает...
Значит это - просто - Любовь.
Если без тебя... душа моя... не летает...
Значит это - просто - Любовь.

Если без тебя... нет ни сна... ни покоя...
Значит это - просто - Любовь.
Если хорошо... мне рядом... с тобою...
Значит это - просто - Любовь.

Если я с тобой... не хочу расставаться...
Значит это - просто - Любовь.
Если я хочу... с тобою рядом просыпаться...
Значит это - просто - Любовь.

Если без тебя... вдруг грустно мне станет...
Знаю...

Синяки на душе. От ударов тупых.
Крови привкус… соленый… неправильный…
Незнакомые люди горланят вокруг…

Чем прогневал я вас,
незнакомые?!…


Может, то — что без рифмы
катрен прозвучал?
Так поэт за секунду исправился.

Что ж мне солоно?!
Будто вокруг — Баскунчак…
Ночь висит надо мною. На траверсах.


Я проснулся в поту. Лунный мокнущий свет.
И божница
по полу разметана.

И темнеет-темнит на душе чей-то след.
Кто же шастал тут: в кирзовых туфельках?!


Что-то с рифмой...

Она была странная девушка
Вернее –
Страстная
Связанная со своею страстью
Четкой и чистой мастью
Она мне
Сказала просто и жестко
Без всякого стеснения
И моего согласия
- Я Вас приглашаю к зачатию
И не надо так удивляется
Вы согласны?!
И как порядочный джентльмен
Я конечно ответил
– Согласный!
Странная девушка
Улыбнулась
И сказала
- А теперь - адью!
До свиданье!
Я эту девушку никогда не забуду
А если она вдруг появится
И то же спросит
Я тут же отвечу
Конечно буду!

Опять увидел концентрацию в себе,
Где ничего не видно рядом, марь так низко
Кроме одной лишь звездочки во мгле,
К которой тянет как магнитом близко близко.

Сближение, хоть есть ещё пока,
Ограничений в действиях барьеры,
Прикосновений тонкая черта,
Почти размыта под напором искушений.

Столь сильный мира шум движенью помогает
Наклон и разговор идёт на ушко,
А запах тела ближе все толкает
Своя губа не раз прикусана подружкой.

Но вот и время вышло что судьба,
На этот день...

Я сегодня всю ночь
одного человека спасал —
от сердечной хронической, мать его, ПЕРЕдостаточности…

При обратном диагнозе я бы колол аспаркам.
Ну а здесь: передоз. Много сердца.
Сплошное ребячество.


Человек уверял: всё нормально… со мной так всегда…
И подкалывал:
вон, дескать, лекарь… самим небом послан!…

Он не знал: оставались секунды… а не года.
Он забыл наши встречи:
КОГДА Я НЕ СПАС ЕГО. В ПРОШЛОМ.


Я спасал человека. Кого же еще мне спасать?!
Рампы свет по глазам...