Любовь вечная

серою мышью
день словно тень промелькнул
след не оставив

голые ветки
бились рябины в окно
в жесте пощады

дождь заплатил по счетам
щедрой рукою
смыл навсегда и тебя
с глупой мечтою

***
ловкой рукою
правку внесёт в резюме
слякотный вечер

ляжет на плечи
сумраком встречи ночной
быль или небыль?

место вакантно одно
в круге привычном
где же подруга твоя
вечная осень?

***
вечная осень
веет прохладным «прости»
ветром забвенья

в листьях сгоревших
на тропах...

Колокол могучий, своей речью в дрожь бросает.
Вся округа, присмиревши, слушать начинает.
Младший брат язык, во рту его болтает,
рёбрами могучими играет.
Между ними спор идёт извечный,
кто из них на свете вечней.
Ты мой старший брат истлеешь,
твой язык в веках бессмертен.
Толку что братишка младший,
если я, истлев, исчезну.
Будешь братец бесполезный,
не раззвонишь красноречью,
Сверху в низ, на всё смотря,
нет, мой брат, всё врёшь ты зря.
Услыхав тот спор напрасный,
верёвка...

Пройду по жизни: ярко, весело и гордо,
пространство рассекая словно лопасть дым.
И испытав: предательство, лишения и невзгоды,
в душе останусь, вечно молодым!

(о профилактике, продолжение)
Невозможность объяснит и сотрёт в сознании,
что компьютер повредит, наш, при «замыкании»,
вирус враг, его убей, не пускай в процессор, бу-
дешь лучше и умней, всех людей, профессор,
назовут тебя тогда, глюки не увидишь, да, в за-
пой не уходи, чёрт идёт по крыше, на метле ле-
тит яга, бабушка лихая и кощей тебя тогда, в
век не обглодает, соловей не насвистит, нет
его злодея и «троянский» конь, тогда, нет не
одолеет, профилактике, ура, ежедневно...

Цветущий сад объят прохладой,
Играют тени в сизой мгле.
За покосившейся оградой
Сверкают блики на стекле.
Сырой туман к реке стремится,
Склонился к нотам музыкант.
Чистейший звук на свет родился,
Родился здесь младой талант.

Взлетают искры, взор стремится
За потускневший небосклон.
В вечернем небе луч резвится,
Слезою плачет саксофон.

А сад в ночи немой забылся,
Несётся времечко вперёд.
Рассвет святой росой умылся.
Душа живёт в груди, поёт.
Сырой туман к реке...

Правду, перо, не криви,
Истиной полнись, мой стих.
Вечное царство Любви
Ждёт отщепенцев земных.

Тех, что в ущелиях скал
Тщились спасенье обресть.
Дьявольский мерзкий оскал
Не принимали за честь.

Божии святоотцы,
Мученики простоты.
Небо готовит венцы
Честным рабам нищеты.

Ибо ни власть на крови,
Ни златотканая ложь
В вечное царство Любви
Не допускают вельмож.

Скульптор ваял на века,
Запечатляя мгновение.
Но времён быстрых река,
В пыль превратила творение.

Ночью бессонной поэт,
Сплёл стихов вязь узор светлый.
Но средь живых вечных нет,
Канул и он тоже в Лету.

Пел певец звонко и страстно,
Мир, песни звуком чаруя.
Но в ней навек не остался,
Мир поёт песню другую.

Кистью водила душа,
Жил живописец в картине.
Вспыхнув огонь, жрал спеша,
Раму с холстом и он сгинул.

Вечного нет — знаю точно,
Но отчего-то опять.
Буду стиха узор...

Есть то, что задано. И то, что снится.
Есть в мире ты. И тот, кем ты б желал
Прослыть в миру: златая колесница,
Венец лавровый, почестей накал…

Уймись, несчастный! Вспомни про поэтов,
Что жизнь свою в рутине погребли,
Не ведая тех благостных ответов
На вечные вопросы всей земли

О царстве Зла в сей суетной Вселенной,
На что молчало Небо тыщи лет.
И ты ли, смерд униженный и пленный,
Дерзал бы ждать от Вечности ответ?

Здесь вечный бой, покой нам только снится
Над грудью...

Есть вечные вещи,
Которые будут и есть и были
Это утром роса, и дорога из пыли

Огню желаний
Дождь судьбы
Не дал пожаром взбушеваться.
Такое пережил и ты
Тут нет причины сомневаться.
Где безраздельна власть огня
Иль сплошь все залила вода, -
Там жизнь мертва!
Лишь вечный спор огня с водою
Рождает жизнь!
Вершит судьбою!
1987