Любите всем сердцем

Вам, всем подвижникам портала,
Глашатаям больших шумих,
Интриг и с самого начала
Борцам с засильем капитала
Я посвящаю этот стих.

Египетские обелиски
Сравниться с вами не могли...
На грудь принявшие по триста
Неистовые, как Белинский,
С бездарностью вы бой вели.

В борьбе священной с графоманью
Вас было просто не унять.
Пиндосы в вас швыряли камни..
Но ваше выпавшее знамя
Сегодня есть кому поднять!

Жива духовная элита,
Из кожанки в наряд иной
Переоделась...

У этого человека два сердца
Справа и слева
А любил всю жизнь одну
Странное дело
У меня как раз одно сердце
А любил сколько?!
У!
В чем секрет, не пойму?

Одна прекрасная, как лань
И я - охотник
Другая трудолюбива и нежна
Я - на субботник
Одна же одна блещет красотой
При этом - простодушна
И эту я хочу взять с собой
Любить и слушать
Быть может это все же грех
Иметь в груди, сердце такое
А быть может?
Видит прекрасное - во всех
Сердце большое

Эту фигню учинили евреи
( Ну, по зиме..., чтобы в речку нырять! )...-
С умыслом..., нет ли ( ? )...- а ля «чародеи» -
вечно бредятину любят внушать ( ! ),
где, сей обычай, стезёй Иорданов
( тёплыми речками, в их же стране... ),
долей, в России находит баранов,
чрез попугайство ( Отнюдь не во сне! ),
а наяву...- И поверить в то — трудно
( Как же так можно, зимою, в купель?! )...-
Но «ощущения» звучат: «Это чудно!»...,
«Прав Моисей!»...- не Убожество-Лель!
И приспособив обычай, столь...

Описывал мир под себя, «конформировал», как
шляпу свою конструировал, по одёжке протягив-
ал, он, свои ножки, по мере ограниченных спос-
обностей, не хуже от других, то и дело говорил
«пчих», вызывал аллергию и сам чихал, (энерг-
ию чи потреблял?) делал вид, что не слышал (т.е.
слышал то, что хотел, впрочем как и мы все) в ос-
нове явления определял чувственность, отличал
от неживой природы, живую, (пространство ме-
жую), искал в сложности образов физиологичес-
кую конструкцию...

Я одинок, я не таю.
Я одинок в родном краю.
Я одинок в своей семье;
Я одинок в своей стране.
Я лишь один среди друзей;
Я как маяк средь кораблей.

Душа моя закрыта навсегда.
Душа моя закрыта ото всех.
И не поймет ее никто и никогда,
А коль поймут - поднимут всё на смех

О,как же мало нас таких осталось.
У нас есть дом, семья, друзья, работа,
Нас любят, ценят и ненавидят малость,
Мы все такие же людишки из народа, но
Все же мы не те...

Увы, вокруг меня гадюшник.
Увы вокруг...

Скалюсь, рычу, к чужакам неприветлив,
Гордость лесную любовью не смять.
В сердце замок и надёжные петли,
Двери не выбить, с петель не сорвать.

Хищная жёсткость не верит приманке,
Пули загонщиков снятся в ночи…
Сердцу любить некомфортно в изнанке,
Греют лишь воли счастливой лучи.

Вздыбленной холкой да рыком утробным
Встречу тебя. Прикасаться не смей!
Волку с тобой – человекоподобным
Не по дороге оврагов и пней.

Зверю плевать на дешёвые речи,
Руку из логова вынь, не рискуй...

Померкли свечи, утихли звуки,
Луна заснула, сверкают звезды.
Сижу один я в потемках кухни,
Шуршанье где-то залетной крохи.

Весь мир по паре - олени, зайцы,
Букашка даже гуляет с другом.
А я сижу, один как тополь
В общаге ТИХМа посреди кухни.

Минуты тихо уходят в небо.
Они так лихо считают жизнь мне.
Душа спокойна, мыслей уж нету,
Сердцебиенье в спокойном ритме.

Наверно много людей на свете
Отдали много чего из жизни,
Чтоб так вот, просто, сидеть на кухне,
И так, чтоб сердце...

Я люблю Землю и небо, небо солнечных пери,
Улетаю скоро в бездну, бездна Рая впереди…

Я лечу единой жизнью, жизнью той же заплачу,
Ералаш сей покидаю, покидая – всем скажу…

А скажу я то, что верю, верю в Бога и в судьбу,
К беспредельному черствею, черствея, проведу черту…

Но пред нею, как смогу, а могу – не знаю сколько,
И пока живой, дышу, буду я дышать привольно…

26.10.07

Мое сердце бьеться в желудке
Что за объект такой я науки?
Скажи создатель мой мне любя
Зачем порадил на свет ты меня?
С животными смело могу говорить
С людьми только ж рану свою теребить
Зачем человеком я в мире родился?
Уж лучше б я в птицу тогда превратился
Иль музыкой стал - народ веселить
Рожденный любовью не может любить

Мне осень, насмехаясь, говорила:
«Постой, не подошла твоя пора,
Ещё ты в возраст зрелый не вступила,
Ещё не вечер, жизнь пока – игра».

Зима мела метелью прямо в душу:
«Смотри, постель кругом белым-бела».
Напевы вьюги тихие, послушав,
Царевной Несмеяной я жила.

Весна ласкала солнышка лучами,
Дарила бирюзовый небосвод,
И трелями поющих птиц кричала:
«Люби, люби, настал любви черёд!»

И лето, разбросав цветов охапки,
Раскрыло мне объятия свои.
А губы твои страстные так сладки,
И...