Лучами спят

Накал страстей и жизни раны,
И кровоточащая ночь,
Из пьяных мыслей в безднах храма
Ушита праведная дочь.

Мазков небрежных очертанья
Из сумрака святых свечей
Рождают силуэт призванья
И отблеск девичьих очей.

Художник не хотел награды,
Рука его сама вела,
Не для людей, не для отрады,
Но для глухого мертвеца,
Что сам не вынырнул из Ада
И, покорёженный судьбой,
Захочет устранить преграды
И обрести в душе покой.

Он подойдёт, трясясь ногами,
Он поползёт к дороге грёз,
И...

Оставленный в стенах сомненья вещий глас,
Как колокол церковный бьёт над головой.
И сам ли потерял себя на час
Иль в вечности бредёшь угрюмый, как изгой?

Твои следы остались на траве,
Взошедшей в светлый миг, окрашенный росой,
Твои старания лежат в сырой земле,
А время забирает их с собой.

Наверное, ты думаешь, что жизнь
Есть надпись духа сильного на мраморной плите.
Но дух стремится рьяно только ввысь,
А что внизу – то грязь на прачечном белье.

Конечно, твои силы веру подадут...

В её глазах палитр калейдоскоп,
размывы талой акварели,
живого магнетизма лоб,
и ноты с эхом птичьих трелей —
вокруг в пространстве разлились
всей фейностью чудес природы,
и звезды в разуме зажглись...
Над красотой не властны годы,
когда она пьет сны искусства,
в том зеркале запечатлеваясь,
хранящем отраженья чувства,
по проводочкам распыляясь,
и в музыку душой вплавляясь,
вливаясь в океан сознаний, —
едина стала с мирозданьем.
Она — маяк, зовет призваньем...

Родится ли светлая мысль,
Неся собой доброе слово.
Ты молвить его вслух не рвись,
Накажет, за свет мир сурово.

К тому же, что нам доброта,
Кому-то, быть может противным.
Не всем нужна слов чистота,
Ложь лести, милей мира сильным.

А тем, кто привык к темноте,
Свет режет глаза, раздражая.
Мешает идти им к мечте,
Во мрак, их убогого Рая.

Но всё же, во все времена,
Есть с огненным сердцем герои.
Им жизнь была Свыше дана,
Вести людей в Свет за собою.

И вновь кто-то жизни лучом...

Первый луч солнца
превращается в ласточку,
вырывая сердце
из клетки ночи.
Я слышу далёкий ветер,
касающийся
твоих волос.
Я чувствую боль
умирающих звёзд,
принесённых
в жертву рассвету.
Я учусь у песка
беспамятству.

В лучах приглушённого света
укрась своё сердце нежным
узором осеннего ветра,
прошившим ткань побережья.

В туманной задумчивой выси
найди свою точку опоры,
за тучей, что мехом лисьим
ласкает медвежьи горы.

Солнца луч — как Небес снисхождение,
Теплом тронет, грехи отпустив.
И душа, впитав милость Прощения,
Встрепетнётся, пойму что я жив.

Освещённый Небес Благодатью,
Обрету я душевный покой.
И в себе, вновь найду пути к счастью,
Наконец, помирюсь сам с собой.

И простить, наконец я сумею,
Тех, кем предан был — им с этим жить.
Ну а я, стал обид всех сильнее,
И сумел — их с души отпустить.

Впереди — буйство зимней метели,
Позади — плачь осенних дождей.
Раскачал Бог, событий качели...

Там, где плещется радость, словно солнца лучи,
Где мелодия сердца нежно - нежно звучит,
Где поют звонко птицы и ручей вдаль бежит,
Где развеяны ветром ложных грёз миражи,
Где прохладны рассветы и зовёт новый день,
Где не следует рядом тяжких дум злая тень,
Где песок побережья поцелован волной,
Где в душе - свет и нега, небывалый покой,
Где всю ночь украшает лик волшебной луны,
Там мгновения жизни благодатью полны!..

За окном
Неспешно падает снег...
Всю ночь...

Видно ангел-хранитель,
Крепко спал в миг когда,
Случай злой словно мститель,
Всё сломал навсегда.

И не плачь — не поможет,
Ни святой и ни чёрт.
Судьба лапу наложит,
Уж ничто не спасёт.

В бликах звёзд бархат мрака,
Неба ночи укрыл.
Взрыв расцвёл алым маком,
В том огне боли пыл.

Смотрел в прорезь прицела,
Мир ушедшему вслед.
Ему иволга спела,
Что его больше нет.

День зачёркнут грядущий,
День ушедший забыт.
Изменяет жизнь случай,
Когда ангел наш спит.....
Марковцев Ю.