Ложная тревога

Голодных дней стеклянные глаза.
Лаборатория. С профессором евреем
мы разгоняем центрифугой время,
невольно ожидая чудеса.

Профессор шепчет в жидкую бородку,
иллюзий раб, отвергнутых идей,
в лаборатории - сыро, и проводка
бросает искры с каждым мигом злей.

Чу, вспышка, пламнь, мир во цвета окрашен,
профессор, - час триумфа всех светил,
и центрифуга закипела кашей,
тряхнула стены до корней стропил.

А из небес сыпнуло штукатуркой
- мир люди Вам – а дальше – стоп и – тьма...

Шёл след в след, кричал, «я хочу видеть, этого,
«человека», мне не всё равно, а что? на кого рожа,
не на мою, а на, она, не похожа, ну и, ну и что
же», не мог он понять, что делать, различить
как, увидеть, не зная, что, невозможно? обещания
ложны, из пустого в порожнее переливать, «ни дать,
мне его и ни взять», кусал локти, выдёргивал волос,
смеялся, а он, просто издевался, веселил племя,
говорил: «Всему своё время».

Собрал Медведь весной в лесу
Всех хищных зверей в эту самую весну
Валков, шакалов, тигров…
И пригласили львов
Чтоб навести порядок здесь в лесу,
В конце концов…
Наложить запрет… насиловать красавицу лису
А также без гос контроля забивать
Зверей в лесу,
Чтоб было всё прозрачно здесь в лесу
Забил, зверька ты отчитайся,
Сколько мяса ты забил…
Какую долю прибыли ты получил,
На что потратил и что купил.
А то получается; - нажравшись досыта…
Львиный кусок отнёс подруге своей лисе...

Он «ребра изучал», где первое? не видно,
второе под ключицей очевидно, тринадцатое
Еве отдано, прекрасное родится из рутины,
и повторяя ложные причины, надеялся
на чудо, суждено, не нами, диво создавалось,
а лабиринты им пройти осталось,
любви, печали, слёз, тоски, кручины, а впрочем
нет на то причины?

Не говори, пора молчать, и не достать
что явно, видно, и потому тебе обидно.
………
Не проявить в прошедшем небе, того, что в
будущем возможно, и начинания все ложны,
ни время, ни судьба, ни миг, а он постиг и
вот тогда, открылись тех хранилищ своды, и
та прижизненность свободы, не опечалится
ничем, момент настанет, погодим, рядим в
те шкуры, зверя, ждём, авось когда-нибудь
найдём.

Эреб, из хаоса, брат ночи, родили день из мрака,
Гемеру и Эфир, воздушный, сладкий как зефир,
и смерть (Танатос), сон (Гипнос), насильствен-
ную смерть ( Керу), судьбу ( Мойр), месть (Не-
мизиду), Мороса и Эриду (раздор и рок), а так-
же старость, (Гераса), Онира (сны), Харона,…..
чтоб умерших вести в Аид, одним «прясти», дру-
гим длину, а третьим весть «иди ко дну»,…….
сияние, вечерняя, красна, источник, вот и вся се-
мья, под твердью, «каменного неба», как склеп,
по-польски...

Сидел в окне ночного дома
Лишь тихо плечи отпустив
Зимой невинная истома
Твой облик старый начертив

Холодный ветер воет в спину
И боль терзает мысль твою:
- Я не уйду я не покину
Победу одержу в бою.

Ведь это странное сражение
Я наблюдала в вещем сне
Лица того отображение
Мерцалось светом на стекле

Я помню взгляд, о боже взгляд
Он говорил мне о презренье
А боль сильна, как будто ад
И смерть годилась для сравненья

Он замер в пустоте и лгал
Что где-то есть еще надежда
Что...

От Дома счастливых стен к развалинам Дома Волка –
Тропой ложных солнц, пешком – двенадцать минут ходьбы.
В картинках начала нет, и нет в эпилогах толку,
Кусок жизни брошен лайкам, обглодан и позабыт.

На ноль я, как Смок, поставил, рулетка скрипит знакомо,
Но Время-не-ждёт сильнее, и в драке сбивает с ног.
И что же – в долине Лунной, мне том выпускать за томом? –
Не проще ли просто спиться в салуне «Олений рог»?..

Ах, Мартин, теперь открыты и мной Суинбёрна строки,
О том, что...

Убеждения в нас быть,
Могут чистыми, но ложными.
И в них мир стремясь вместить,
Этим только злу поможем мы.

Защищая идеалы,
Свято веря в пыл идей.
Иногда лишаем права,
Выбирать свой путь людей.

Хорошо во что-то верить,
Плохо — веру насаждать!
Изгоняя в ком-то зверя,
Можно зверем самим стать.

Твёрдость духа уважая,
Ты сухим при том не будь.
В трудный час судьба сломает,
Не сумев тебя согнуть.

Гибкий, но не бесхребетный,
Спину выпрямит опять.
Судьба гнёт, а он в ответ ей...

Когда погас последний луч зари вечерней,
Покровом звездным тайн полна, укрыла землю ночь.
В пещере храмовой от мира отрешенный
Сидел послушник, в грезы погружен,
Себя участником видений ощущая.
Там он был раб, и для него
Был ярок день. Пекло нещадно солнце,
Округу терпким зноем наполняя.
На солнцепеке раб трудился,
Свою молитву к Небу обращая:

«Прости, Превышний, ни о чем я не прошу
И участи иной желать не смею.
Кто может знать, каких путей похмелье,
Положишь Ты испить на...