Ложиться

Перечеркнуло небо яркой нитью.
Гроза. И ночь. И вновь начнется дождь.
Июньский дождь, тепла водопролитье,
Возьми меня туда, где спеет ложь!
Туда, где из земного постоянства,
Под свежим запахом твоих холодных вен,
Ростками острыми врезается в пространство
Густое полчище обманов и измен.
Я стану облаком, взовьюсь в ночное небо,
В потоки снов, а после упаду
На поле лжи. И вырву с корнем стебли,
Чей сок в себе таит мою беду.

Сколько каждому в жизни различных дистанций отмерено?
На дистанцию крика ложится дрожь предупреждения,
На дистанции окрика зло бьёт наотмашь уверенно,
На дистанции шёпота ёжится тень подозрения,
За дистанцией выстрела скалится оптикой ненависть,
За дистанцию стона о помощи зов не доносится,
На дистанции массовой лжи не существенна смена лиц,
На дистанции милости царственной всякий ли спросит сам,
За дистанцией непонимания шаг до презрения,
За дистанцией чувств ощутима ли...

Меня хоронили с оркестром
В осеннюю хмарь ноября
В бесформенном платье невесты
Фата покрывалом легла.
Над гробом дубовым кружились
Снежинки в аккордах из па
На тая на веки ложились
Под них пробираясь в глаза.
И чьи-то горячие руки
Сжимали порой мою кисть
Я слышала слезные муки
Я видела серую высь.
И гулко стучали о крышку
замерзшие комья земли,
Одетые в черное люди
Бросали живые цветы.
И стало спокойней на сердце
Вдали от сует и забот
Мой холм заровняет метелью
И больше...

Честь и совесть замучены ложью.
И дыханье свободы смердит.
Позабыли здесь истину божью
Что б свободен был каждый пиит.
В этом мире неверия полном,
Подчиняясь дыханию дня
Проплываем покинутым челном
В море судорог страшного сна.

Поет актриса, так слащаво!
Подернув фальшью вдохновенье,
Она надменно, величаво
Плетет из нас благоговенье.
Нам не сломить ее напора,
И мы, послушные рабы,
В оцепененье - что столбы.
Под сенью льстивого позора
Собой являем ложь сюжета:
Кричим 'Виват!', цветы бросаем
И в восхищенье замираем
Под звуки тусклого куплета.

Восхваля красОты пучины бездонной
На лбу гранитном
Восседая, как на троне.
Творил:
Поэт.
Он чувства и слова переплетал
Всю нежность и тепло - Любимой
За свет очей, за непокорный нрав,
Дарил.
О как он был всесилен:
В сравнении рожденные слова
Ложились криво,. Спутанно, невнятно.
Но мысль его прекрасною была,
И лишь нескладность была не понятна,
Пройдут столетия, пройдут,
Наверняка,
И суета сует поглотит быстро это.
Но в памяти, как след издалека,
Невнятный слог,
Дрожащая душа...

Я помню запах липких листьев.
Особый терпкий аромат.
Их будто - бы творец начистил
на новорожденный парад.

К ним пыль пока не прилипает,
пока обходит стороной.
В них солнце в салочки играет
и ветер шевелит хмельной.

И девственность ласкает разум
и неуверенная дрожь.
И чувства всколыхнулись разом.
И в чувствах захлебнулась ложь.

В твое "пространство по Эвклиду"
Хочу, симметрию нарушив,
Сквозь глаз открытую калитку
Проинсталлироваться в душу,

Спалить зарю свечой на ужин,
Слизать с лица улыбки пенку,
Расплавить нити тонких кружев
Рукой о круглую коленку.

В координатах по Декарту,
Меняя северный на южный,
Найти себя в колоде картой,
Где полюс - есть груди окружность,

Что смотрит вправо, не моргая -
Ось обращения вселенной -
Вокруг неё ледник растаять
Водой горячей, .

Припасть лицом к вершине левой...

По раскисшей полосе
поскользил и разбежался.
Наш Ан-2 во всей красе
в небесах нарисовался.

К майским праздникам домой
нас несёт стальная птица.
Два товарища со мной,
лётчик и бортпрводница.

Винт шумит, поёт мотор.
Самолёт на курс ложится.
В чувствах явный перебор,
голова слегка кружится.

Скрылся с глаз Хантымансийск.
Аннушка вперёд стремится.
Нам в Тюмень, в Новосибирск,
а затем домой в столицу.

Восьмое Марта. Новогодний снег.
Иду домой с алеющим тюльпаном.
Возможно, что гулять с цветами рано:
Прощаньем поразить желая всех,
Зима вернулась снова - для острастки...

Туман холодный небо заволок;
Ложится снег неслышно ровным слоем
На всё вокруг, гася весну покоем...
Но греет руку летний огонёк,
Путь освещая через день ненастный.