Лоза

На этом свете ты – неповторим,
Идешь своей дорогой в вечный Рим.

Весь мир – в твоей душе. И если одинок,
Смотри все время в небо – на Восток,
.
Там Солнца тебе явится поток,
И вселится Вселенной вечный ток.

Там Свету открываются глаза,
И вечна виноградная лоза.

Там счастье плазмой плещет через край,
Мы называем это словом «рай».

Там шар энергии прокатится по коже,
Согреть теплом он даже камень может.

И пульс забьется в десять раз быстрей,
Такой экстаз не ведом для людей...

Дикий, дикий цветок, лоза,
боль и смерть, экстатический оклик вакханок,
пляски сатиров в священном безумии –
фракийский вихрь взрывает округу
свежестью жизни –
я знаю тяжесть и лёгкость вина.
Плодоносящая сила земли,
душа виноделия,
звуки флейт и кимвалов,
как погремушки для
живительной влаги растерзанной плоти –
чтобы кровь проросла гранатом,
чтобы сердце стало трагедией,
а смерть – душою бессмертия,
скорбью и радостью
у могилы в Дельфийском храме.
Деревья, поля и хлеба...

Дрозд-рябинник...
А в лозе виноградной
Для меня пел другой...
До сих пор сердце плачет
О нём вспоминая...

Сочатся медовые луны.
Иудово племя хмеля.
Полны виноградные чаши.
Пусты виноградные лозы.
И слышится голос Адама:
"Помилуй, зверину, меня,
Иисусе сладчайший и горький,
Что зимние слезы".
Взошли над землей отдаленных
Дождей зеленя, и всхлип соловья
Повторяет сердчишко мимозы...
Сухой, как земля, тугой, как змея
Иуда безумен в изломе священного транса.
Он тайной гортанной клеймен.
И ходит по кругу сладчайшая чаша пространства,
Горчайшая чаша времен...
(Влодов Юрий Александрович)

Все ты твердишь надоедливо : « Счастья не будет!»
Но вдруг растопится лед утомительных буден,
В руки гадалка возьмет тамплиеров колоду
И на счастливые дни напророчит веселую моду.
И мы научимся жить, наконец – то, как птицы,
Вдруг подобреют прохожих унылые лица,
Скульптор в восторге замрет пред застывшею глиной,
И оживет в барельефе улыбка любимой.
Долго корпеть старику над лозой винограда,
Ствол затвердевший, дающий плоды, как награда,
И в каждом возрасте есть ожидание чуда:
Путник...

У меня не бывает осенней депрессии,
Когда ветер бросает мне листья под нОги.
принимаю восторги увядшей экспрессии
и снимаю с себя я манто недотроги...

Так давно мне чужда этих платьев муаровость
и с осенней природой сливаюсь я тенью,
мне по нраву расцветки её ягуаровость
и пожухлых лиан по забору плетенье...

Не имея в душе ни одной червоточины,
зрелым яблоком лягу на землю пред вами,
все разлуки сроками давно уж просрочены
и деревья наряды свои посрывали...

Не ищите в душе моей...

Лозы расправил, подвязал, ждал урожая, кри-
чал: «А, я» Винодел, южный склон мой, тепло,
свет (аромат, вкус), земля, (соответствие), сос-
тавляющие я, марки, брожения, (полученный
результат, из «десяти» составляющих), а что от
тебя, одно, успеть записать название и год соз-
ревания.
***
(От него ничего, не зависело, автомати-
ческое письмо, результат, от всплывшего
слова, его корня, окончания, рост кристалл-
ла, передача духа, мастерства, от одного к
другому, без слов, намёка...

Осенний срез! Разгневанно лозу
Настиг врасплох, не упустив слезу:


* *

Морские галлюцинации.


Осенний срез! Разгневанно лозу
Настиг врасплох, не упустив слезу:

Зимой не смог ты сохранить в тепле,
Я - черенок, безжизненный в руке.

Смертельный срез отправил на покой,
Твою любовь, рифмованной строкой:

Зимой замёрзла, почки омертвели,
Весною срезал, не дождавшись трели.

Не истекать ей почечной слезой
И маточной не радовать лозой.

Тенью листов ей не укрыть друзей,
Не...

Из края в край мы держим к смерти путь:
Из края смерти нам не повернуть.
Смотри же, в здешнем караван-сарае
Своей любви случайно не забудь!
Омар Хайам (перевод Г. Лисецкого)

Пусть кто-то к смерти, каясь, держит путь,
Живёт с оглядкой на прошедший день,
А я ж к бессмертью нехотя тащусь,
Жить интересней, значит жизнь милей.

Не торопите, недруги, меня,
Не подгоняйте в ярости враги.
Я замедляю шаг день ото дня,
Лоза опутала меня в саду любви.
Я замедляю шаг день ото дня,
Лоза...

Не обнять друзей, не обнять.
Похоронены в буерак.
Не рыдай на приступке мать.
Дуют дымы. Гуляет враг.

Без махры друзья, без махры.
В буераке дрожит лоза.
Земляные столы, полы.
Травяные скулы, глаза.

Не поднять друзей, не поднять.
В буераке журчит родник.
Заболоченный. Жижи гать.
На болотце торчит кулик.

Он молчит. Чиу-чив-чиву.
Брызги стряхивая в росу.
Зыркая бусинкою в траву,
выбирая красней лозу.

Ай, родник, маловат, родник.
К Мишке с Васькой Петро прижат.
Белый...