Ловушки

Фомы же не было там с ними,
И после рёк он средь друзей:
"Пока глазами я своими
Ран не увижу от гвоздей

И не вложу свои в них пальцы,
Вам не поверю я, хоть плачь!
Не возвращаются страдальцы,
Которых снял с креста палач".

Чрез восемь дней Иисус явился
И маловера подозвал,
И, чтоб вполне тот убедился,
Ему Он руки показал:

"Вид этих рук пускай развеет
Сомненья твоего ума,
И слышащий да разумеет:
Не будь неверящим, Фома!"

Фома Иисусу поклонился:
"Прости меня, Господь и Бог...

Дурные у меня привычки...
Мои устои и повадки...
Признаюсь,-обожаю женщин...
Познав,бросаю без оглядки...
По нраву, шумная гулянка...
Люблю игристое вино...
Порою, обхожу законы...
Меня поймать, им мудренно...
Я не ценичен,просто весел...
И не по мне, ханжи мораль...
Я не люблю, тоскливых песен...
И, не по нраву мне печаль...
Но я не глуп,-слегка философ...
Там где, то впереди ловушка...
И на меня узду оденет...
Моя весёлая подружка...

снова я боюсь объятий нежных,
я боюсь, опять мне будет сладко.
ты живешь в моих идеях грешных -
я купаюсь в них с тобой украдкой

я рискую стать твоей игрушкой,
потерять мечту в потоке дней.
загнала сама себя в ловушку,
не могу сейчас я быть сильней.

не могу уйти, забыть навечно!
я устала думать обо всем,
но вдвоем с тобой я так беспечна!
к черту все, когда с тобой вдвоем!

я боюсь поверить в твои фразы,
мысли со словами не одно,
но когда смотрю в глаза-алмазы
чувствую, что я...

на горизонте алой лентой страз
закат в огниве ярком полыхал
рожденный морем ветер всякий раз
прибрежным волнам силу придавал.

мы на холме сидели, вечер стыл
ты гладил локоны мои прикосновением.
и обо всем забыла я, и ты забыл
сгорая в атмосфере наслаждения.

полет блаженства и покой души
соединил нас в танце вечной страсти.
умолк весь мир в таинственной тиши -
в ловушке сладких грез, нирваны, счастья.

ты клялся век любить только меня
не предавать, не верить в сласть порока...

Ты всегда будешь такой, доброй, уютной, родной.
Сердцу женой, разуму верной подругой…
Ты всегда будешь такой, милой, смешной, дорогой.
Просто любимой, счастливой, даже другой,
Ты будешь такой, легкой, заботливой,
Словно сама…. ласка, любовь, доброта.
Как же ты можешь, быть вот такой,
Грозной, серьезной, любимой такой.
Держишь в руках целый мир,
И для тебя, словно в ловушку попался и я...
Будешь, такой ты всегда, знаю я милая Ира, моя.

Мой собственный, божественный фонарик,
Душесветильник, жизнегенератор,
В сотворчестве Родительский Подарок,
Потенциал, процессор и куратор!
Гори-пылай, преображая душу
В Реальности, в понятьях Бытия
И научи учащуюся слушать
Тебя в себе, в ловушках жития!
В любви и в отношениях с надеждой,
В различной степени духовного родства
Кристаллизуй мне качественность прежде
Для роста и прогресса Естества!
Чтобы когда в свой Срок я плоть покинув,
Энергочувственный осилю Перевал...

Помню, «презент» мне сделал когда-то
Обожаемый егерь-отец:
Он принёс мне.. лисичкину лапку –
Трагедийный укор-образец..

Лапку лисоньки зимнею ночью
Перешиб острозубый капкан,
Лязгнув резко-противно, и прочно
Захватил в плен, слепой истукан!

Лес стонал под февральскою вьюгой,
Не щадящей вокруг никого..
Рядом не было верного друга,
Бесполезна тут помощь его!..

Предвкушали лишь волки «пирушку»!
И решилась, бедняжка, рискнуть,-
Перегрызть свою лапку в ловушке
Пусть на трёх, но...

Упырь был безупречен, удар точен, верен,
расчётлив, Лив-52 не поможет, может
напомнить, о том чего не было, воин не
пришёл, на помощь, мощи не были найдены,
ад ближе края, у страха глаза велики,
у счастья, малы, мылу не попасть,
поскользнувшись, упасть, разбить локоть,
береги око, рёбра, больше справа,
оправа не поможет, стекло хрупко,
пурпуром застели труп, летит стрела в пуп,
попадает в пяту, «тяпать» картошку весной,
копать осенью, под сенью пародий,
не создавай...

В цель стрела намечена,
в царство -
в счастье вечное.
Угодить в ловушку,
в девицу-лягушку?
Не к чертям!
Похабником
и матёрым бабником…
Выходи - со вздохами
до зари поохаем.
В темноту над страхами
захотим - поахаем.
И чихать-чирикать
на ночную прихоть!

наши уши
давно уж
в ловушке
сплетений
либерастичности
либерастений.

орут с желчью
зубами клацают
глядя на тысяча
девятьсот семнадцатый.

так
свой хвост прищемившей собаке
визжалось
ее визг
у меня
вызывает лишь жалость.

как моська и слон:
эта клика политическая
и Она –
Великая!
Октябрьская!
Социалистическая!