Лотос

Плывём на закате по краешку дня.
Лысухи и цапли косятся встревожено,
И старые вётлы шумят настороженно –
Они за полгода забыли меня.

Но ты не забудешь ни солнце в крови,
Ни остров туманный и дикий, ни волю,
Ни Волгу, принёсшую в синем подоле,
Как дар, золотые крупинки любви.

Зашёлся журавль своим криком глухим.
Не слушаю. Что мне его одиночество!
И что мне печальной кукушки пророчество,
И близкой разлуки курящийся дым!

Ведь ты не забудешь палатку в лесах,
И робость свою, и...

Уже сентябрьские туманы
Легли на крыши и поляны
И скоро птицам в дальний путь.
Уже в садах села багряно.
Уже пришла пора, Светлана,
Спокойно в прошлое взглянуть.

Давай, пока ни мглы, ни грязи,
Пока рассветы ясноглазы,
Пока торопим жизнь свою,
Поедем вместе к Волге, к вязам,
К каспийским плавням, - ты ж ни разу
Там не была, - в моём краю.

Ты не была в том мире чаек,
Гудков, костров, проток, причалов,
Где весь ильмень блестит слюдой.
Где на тоне не спят ночами,
Где, знак...

Твій шлях перетинається з любов’ю.
Твій шлях перетинається з вогнем.
Мій шлях перетинається з тобою…
Ми разом той вогонь в душі несем!

Твоя любов – магічна квітка лотос.
Моя любов – лілеї ніжний цвіт.
Мій явлений міраж, твій хитрий голос
притягує мене, немов магніт!..

Мене гіпнотизуєш ти словами,
тебе ж зманила чарами очей.
І ніби струм проходить поміж нами,
розпалює жагу п’янких ночей…

І в серці тої пристрасті – без міри,
немов у грудях дикий сонця жар…
І ми під звуки...

Покажи мне путь в Аваллон,
Где белый лотос ложится
Душою неблизкого мира,
Где ястреб хрустального ветра
Поет в пустыни из льда и огня,
Где бродят восемь бессмертных даосов,
И Ра в золотой колеснице
Спускается с неба пурпурным рассветом,
Введи меня в Аваллон.
Открой сады Аваллона,
Где сердце Ахилла срывается с цепи,
Где Веста согреет елеем домашним,
И страстью Иштар плодородна,
Где старый Конфуций законы справляет,
Законы Земли и Неба,
Я знаю, что нет твоих вечных покоев...

Иногда не хочется смеяться
Не смешно. И все же посмеюсь.
Над тобой, заносчивая цаца,
Ты, осенне-сумрачная грусть.

Мне явился будда Гаутама
В лотос сел. Бутылочку открыл.
И сказал: "Ну разве это драма?
Ты ее практически забыл.

Где, скажи, закуска? Где посуда?"
И в стаканы разливая спирт:
"Мы - буддисты? Будешь?" "Sure, буду."
Дзинь! На сердце воцарился мир.

Спирт искрился пузырьками света.
Ночь пуржило мотыльками звезд.
Будда пил, шумел, жевал котлеты.
Пил и пел, румян как...

Пришла пора и пробил час -
Учитель передал Закон.
Нет никого счастливей нас,
тех, кто Законом осенён.

Из жизни в жизнь, из века в век
связь по судьбе передавалась.
Не может помнить человек,
с каких высот душа спускалась.

Остались лишь обрывки снов ,
виденья или предсказанья...
Но станет ясным всё, лишь вновь
услышим этих слов звучанье:

Чжень, Шань и Жень* в душе людской
как будто эхом отзовутся -
и, отряхнув налёт мирской,
божественные сущности проснутся.

И души...

О солнце-лотос белоснежный!
О высочайшая звезда!
В твой мир лучистый и безбрежный
Мне не подняться никогда.

К тебе взойдёт индийский нищий
И скромный юноша-садхак,
А мне из жизни этой низшей,
Увы, не выбраться никак:

Мой джива кармою масонства,
Как плёнкой нефти, отягчён,
И если вдруг достиг бы Солнца,
То был бы заживо сожжён.

И значит, мало быть поэтом
И Солнце в сумраке искать:
Я сам как Солнце должен стать –
Единым пламенем и светом.

Солнышко сияет. Почему ж так больно мне?
Почему веду себя как лихой смутьян?
На тебя надеялся,
как на «Волгарь» футбольный.
Лопнули надежды. Слив по всем статьям.
Всё, что было лучшего, чистого, хорошего, -
Всё в тебя я вкладывал, как в родной Сбербанк.
Но дефолта обухом меня ты огорошила.
Наползает горюшко, словно тяжкий танк.
Эх, умчусь на Волгу я,
убегу на Ахтубу.
Сом из-под коряги фыркнет: «Не журись!»
Над судьбой несчастною
лягушек хор поахает.
От шопота кувшинок легче...

Свези-ка меня, велорикша, где лотос цветёт белоснежный.
Где пагоды очень воздушно подняли углы своих крыш.
Да к берегу тёплого моря, где пахнет свободой и рыбой,
Да в гомон восточных базаров, где соткан в циновки камыш.

Свези-ка меня, велорикша! Я знаю, что труд твой тяжёлый.
Но ты улыбаешься, будто и вправду доволен судьбой...
Я слышал, у вас тут профессор иголки вонзает в ладони,
И боль сразу с тела снимает, и даже душевную боль.

Свези-ка меня, велорикша, в мою отзвеневшую юность...

Сотни лет солнце всходит над этим миром,
Эй, прохожий! Подставь лицо свое свету.
Семь коров исхудавших , разбуженных лирой,
в сочных травах зеленых пасутся. Планеты
хороводы затеяли. Ты ль не пастух?
Хлев не крепость, болотной водой не напиться,
колпачок скомороший - приманка для мух.
Зазеркалье в цветные узоры рядится,
только в сумке сердечной не лотос, а сажа.
Пыль распада на лампочках тусклых. Сестрица!
Разыщи под периною снежной пропажу -
цветик алый, чтоб к батюшке в дом...