Лица своего

Значит был. Неизменно ласков.
Значит был. Несказанно слаб.
На щеке моей, белой краской
Рисовавший цветок чудак.

Он сказал – Это будет знаком
Что ещё зацветут сады
И все кто с тобой одинаков
Будут вместе растить цветы

Все кто сами дотла сгорели
Но не дали сгореть сердцам
Самую капельку не успели
К опаленным огнем садам

Вы на выжженном поле взрастите
Хрупкий стебель, ростки судьбы
А потом всем своим разошлите
Письма, повести и цветы

……………..
Он ушел, не бросая кисти...

Открытые лица -
Венец красоты,
Удача родиться
На лоне мечты.

Спасибо, родные,
Вдыхаю тепло,
Дары неземные
Волной принесло.

Улыбки стирают
Печали наряд,
Когда понимают,
Когда говорят.

29 июля 2010 г.

С усталого лица
опали праздничные блестки.
Мои вчерашние слова
гуляют ветром на погосте.

В твоих глазах немой вопрос,-
при внешнем блеске,
моя душа - бездомный пёс,
блуждая, не находит места.

За мишурой банальных слов,
мне не упрятать боль и нежность.
А наша встреча и уход,
как жизни беглой неизбежность...

В тумане, в лесу заколдованном,
Он скачет сквозь времени сон.
Лица у него нет и холодом,
Обдаст, на тропе встретив он.

Подарит с ним встреча несчастия,
Взглянув тьмой, в неё заберёт,
Он радость из сердца, проклятие,
Взамен даст, оно в нём живёт.

И если в том, кто его встретил,
Любви нет, не знать им тепла.
Они позабудут о свете,
Став верными слугами зла.

Кто он — этот всадник таинственный,
Пришедший из давних времён?!
Зачем, тенью мрачною мчится он,
Щадя здесь лишь тех кто...

Да.
Если видеть любимые лица,
Если слышать их смех- небылицы.
Если чувствовать прикосновения,
И шептать им свои откровения.
Да.
Если с ними встречаешь рассветы,
И теплом их немного согреты.
И как вечер в объятиях забыться,
Нет желания куда-нибудь скрыться.
Нет.
Если дни в одиночестве стонут.
И все краски, как в серости тонут.
Если призраком в стены укрыться,
И исчезнуть на век в небылицы...

в сугроб лица
падает медленный свет,
натягивающий венозную плоть заката
на косный скелет горизонта

за барными стойками доминошных столов
разливают
рябину на коньяке,
и закусывают
лимонными дольками солнца

с оголённых, как лёд, проводов
свисает запад
нежно-свинцовой прохладой

медный цветок облака
струится ржавой пыльцой,
питая свой призрачный корень
алкоголем вечернего воздуха,
словно десертным ядом

в глазах подъездных лампочек
отражается завтрашнее похмелье...

Мир с человеческим лицом быть должен.
Да! Как прекрасен человека лик!
Глаза! Их взгляд поведать много может,
Глаза и руки, их тайный мир велик!
Глаза светиться могут добротой,
Хранить злорадство, иль усталость,
Глаза! Они всегда с тобой,
За ними слово главное осталось.
Язык солжет, а взгляд не может,
Поэтому лгуну так сложно посмотреть в соседние глаза.
Взгляд, как убить, так и вселить надежду может,
Взгляд! Всё в тебе – и ложь и правота!
А руки, творят и воплощают в свет они...

А у судьбы так много лиц,
А у судьбы так масок много.
Бывает грех большой простив,
Она за мелкий судит строго.

А у судьбы капризный нрав,
Не знаем что подарит день.
Судьба нам свет надежды дав,
За ним шлёт непогоды тень.

Накроет тени нас пятном,
А небо чёрное от туч.
Мы ожиданием живём,
Когда подарит солнце луч.

Пусть корчит мира лик гримасу,
В ответ ему я улыбнусь.
Сердиться на судьбу напрасно,
А тень давно я не боюсь.

Приму судьбу с лицом любым,
Пусть будет в маске...

Какими голосами, лицами,
Припоминается провинция.
Моя – до смертного креста.
Не подрумянено – искусная,
Открытая, такая русская,
В которой светит простота.

Но простота – не простоватость,
И мягкость в ней, и угловатость,
В улыбках вовсе не елей…
Не залистав томов страницы,
Вглядитесь пристальнее в лица –
Прочтите книгу про людей.

И голоса обыкновенные,
Мы в этом схожие, наверное,
К одной приписаны судьбе.
В годины тяжкие и грозные,
Не слышал ора одиозного,
Хоть дураков...

Черпая вдохновение из миллионов лиц.
Шагая по ступеням из замкнутых темниц.
Скрывая голос сердца, вступая в пустоту,
Ты не находишь дверцы, ведущей в чистоту.

Ты слышишь голос ада и хочешь убежать.
Учуяв запах смрада, боишься опоздать.
Нарушив клятву даме, срываешь с себя тень,
Ты призрак в адском храме, изгой из деревень.

Не грубый и не нежный, готовый потрошить,
Продав за грош одежды, любовь ей одолжить.
Не чист, правдоподобен твой внутренний запал,
Ты Богу непригоден, ты к...