Лить

Дмитрий Александрович Разумовский – воин!
Двенадцатая застава, шестнадцать человек
В живых осталось, война Таджикистана позади.

Июль, заложники Будёновска, он там среди других,
Им приказали «Бородатых» отпустить, и злость
Досада! Он в «Альфу» мечтал попасть, ничем
Не хуже «Вымпел»! Чечня и две войны, участвовал

В освобождении заложников Норд-Оста на Дубровке,
И заповедь – Не важно, где солдату погибать, главное
Не струсить и позором имя, род не замарать. Последнее,
Беслан, сломать...

Гладить не стану по шерстке
жалость молящих людей.
Будут слова мои жестки,
Думаю это честней.
Всюду слышны только вздохи,
жалобы на времена,
невыносимость эпохи.
Кто-нибудь скажет мне на
кой крокодильи лить слезы?
Скроет ли фальшь суета?
Средство от педикулеза –
собственная чистота.

Ох, и любит же Вольфыч лить воду!
Мы с него, однозначно, дуреем.

Агитирует от Байкала...
Трубу протянуть к евреям. :)))

Напрасно спешим мы, всего не успеем,
Нет толку в метаньях, одна суета.
И если её прекратить не сумеем,
Нас ждёт то чем жили в пути — пустота.

Декабрь дождливый, зима словно осень,
Конца света нет, но сошёл мир с ума.
Он плачет дождями, снегов смыта проседь,
И стала сырой и тоскливой зима.

А ветер всё воет, к нам тучи сгоняя,
Швыряя дождя слёзы, прямо в окно.
И алую зорьку на небе у края,
Не видели мы, по утрам уж давно.

Зачем, для чего, для кого и откуда,
По воле какой, стало...

1. Ну, что ж ты пенишься, родная, что ж ты пенишься?
Теперь, что на тебя, малыш нашло?
Когда-нибудь ты все-таки изменишься,
У нас с тобой все будет хорошо.

2. Я так хотел исполнить обещание,
За что такое отношение ко мне?
За что такие муки и страдания?
Как будто я в аду на вертеле.

3. Ты мне сейчас твердишь про наше общество,
Про нормы, про мораль, про этикет,
Кричишь, что кнопка вдруг заела - это новшество!
Не веришь, хоть убей: никак и нет.

4. А вдруг сломался телефон, и что...

В пригоршни возьмите Cвет
И раздавайте всем прохожим.
Поверьте, Cвета хватит всем.
Его таить – себе дороже.

Не стоит праздно слёзы лить,
Подсчитывая неудачи.
Тот, Кто нас всех привык любить,
Поверьте, никогда не плачет.

Не думайте про чёрный день –
Такого просто не бывает.
Когда лежит на сердце тень,
Душа лишь опыт обретает.

Не собирайте старый хлам
И тленом память не грузите.
Она дана во благо вам,
Чтоб помнить, кем вы быть хотите.

Нет недостатка нам ни в чём.
Нет...

Длинные провода,
голос уходит на нет...
Что если никогда
я не услышу ответ?
...лучше бы бандероль,
лучше подольше ждать,
тешить надежды боль,
лить восковую печать.
Слышишь...стучит вагон,
Весело мчится вдаль.
Ты не купил талон,
и мне немного жаль...
я бы..и свой отдала,
я бы и поезд с путей,
я бы и в холода
прочь из чужих земель...
Выброси мой портрет,
он уже никчему,
он и не в твой интерьер,
он и не мне,никому....

Галерея сия появилась
Постепенно, холст за холстом.
Кисть художника отразила
Мысль его в изложенье простом.


История эта полна удивленья.
И мало таких, кто поверит в нее.
Но мир в ней описанный дышит волненьем,
Которое радует или гнетет.

Она мне открылась, когда был я молод,
Когда еще был неиспорчен судьбой,
Когда я желал утолить знаний голод,
Когда вся природа была мне родной.

С тех пор стал я тверже, стал тяжелее.
Уже мне неведомо чувство родства
С природой великою, что...

По мере приближения, коллапс замедлялся, а свет
тускнел, на ветке соловей пел, заливался, мелодии,
звуки, упивался, собою, слушатели млели, искали
ноты, партитуру, следили за его телом, распределе-
нием его массы, но не могли поймать, заразу, пере-
сечь его горизонт событий, а если кому и удавалось
совершить безобразие, певец пропадал, косоглазие,
рассредоточение взгляда не поможет и перифериче-
ское зрение, не увидеть, внутреннее состояние чёр-
ной дыры, её строение, а ты бежал...

Столько дивных дней и ликований
Довелось видать мне ни одной.
Столько разных грез и слез отчаяний
Приносили опыты порой.
Мы не будем долго лить те речи,
Что достойны мира палачей.
Можно лишь в пространствах ставить свечи
На дороге выбранной моей!